Но тут любопытный поворот мысли возможен. Собственно, открывается подоплека экологической проблемы или точнее — экологические истоки постмодерна… За последние полвека XX столетия (уже прошедшего) количество спермы у мужской половины человечества сократилось на 50 %. Такая вот экологическая атака (контратака природы) за то, что с ней мы наделали. То ли еще будет?! А природные катаклизмы?! Не из модернистской ли нашей упертости?
На закавыку вопроса — «откуда постмодернизм знает?» — можно было бы и возразить: дело не в знании или в чувствовании, не в рациональных или эмпирических основаниях того что есть, все это были исторические иллюзии или аллюзии на реальность. Изначально, но периодически по-разному впадало человечество в заблуждения (= идеалы — идолы), потом от них как будто бы освобождалось в моментах истины. Дело не в этом, дело не в знании теперь, а в телесности, которая не знает, а «говорит» (выражается и даже самовыражается).
Об этом-то и заявляет постмодерн (кривая архитектура, «черный квадрат», масс-культура в извращениях). Тело даже не говорит, а бубнит о себе, вроде татуировок на коже (вот тебе возвращение к «золотому веку» древних!)
В постмодерне ничего разумного быть не может, а, впрочем, это и не нужно. Тут лишь следы, складки, ризомы, симулякры… Все эти «посты» — обозначения (бледные или ясные, черт их знает) первобытного состояния человечества. Душа оказалась не в теле, т.е. она из него отлетела. И наступило время празднования = возрождения тела. Вот где сокровенный исток постмодерна — он не «после», а относится к тому, что «до», реминисценциями которых и является постмодернизм. Потому и разговоров тут не может быть. Это случилось. Надо разбираться!
А откуда «Я собственно знаю»? Теоретически постструктурализм нужно толковать не как нечто после структурализма, а то что вызвало его для обращения вспять, в тайны, в глубины происхождения цивилизации, культуры. Там мрак, безызвестность происхождения так называемого «Человека». В частности, архетипы можно определить относительно архаического общества (К. Юнг). Но если это «менталитет», который «определяется» архетипами, то это не менталитет, точнее не ментальность? Он тогда перестает быть «вещью в себе» и превращается из синкретичного (неопределенного, неравновесного, этноразличного и т.д.) в нечто конкретное культуры с отрывом от прото-культуры, то есть постструктурализм надо поставить хроно-топически до структурализма, а постмодерн до модерна, как это ни парадоксально. Вот тебе опять М. Хайдеггер относительно времени! Мы должны идти не «тупо-вперед», а назад к истокам.
Постмодерн — растянутая на тысячелетия и прерывистая ретро-рефлексия: отныне через раздрай культуры сквозь обломки цивилизации прикосновение к исходному лону человечества, возвращение к «варварским» (бәрі бір) началам истории.
А не было ли изначальной обреченности человечества на вырождение? И нельзя ли это выяснить через нынешние постмодернистские сентенции? Буквальное возвращение к началу (началам) истории, чтобы там что-то исправить, конечно, невозможно. Но постмодернизм ведь говорит, как оно присутствует в нынешнем положении дел? Или точнее каким образом оно отсутствует? А посему в ретроспективах обретаются перспективы, чтобы все заново начать. Вот это была бы спасительная ре-волюция для всего человечества!
Так что может нужно сказать огромное спасибо постмодернизму! Но что конкретно нужно переосмыслить, чтобы началось заново? Все «парадигмы» (или что-то еще) постмодернизма, которые будят впавшее в сон человечество? Или еще что-то, не хватающее!? Его может быть тогда нужно усилить, расширить, углубить: определиться содержательно. Что именно, как? Что необходимо? Чего в нем не хватает, чтобы «проснутся»? И почему он отвергается вообще и в частности — потому что он недостаточно убедителен, а лишь демонстративен? И «мир» не позволяет разобраться с этим, т.е. в нем как бы исключается возможность разобраться с этим — он мир, разваленный и законченный. Кто, что все это допустит? Из чего опять-таки! «Фашио — пучок» — случайно ли это?