Да, но тут вопрос: лишь слова ли хочется мысли или что-то там за словом ухватить? Муки слова, конечно, есть, но не в самих же словах дело, а к чему они ведут, куда тащат, как быть, откуда быть и т.д.? Тут знак и значение разнятся. Да, ну и так далее, конечно необозримое поле культуры как конгломерата смыслов.
Но, наверное, тут главное в том, что в смыслах слов говорит о себе предшествующая им мысль. Значит все-таки в начале было не слово, а мысль. Или откорректировать: слово «вначале», мысль «изначальна»? Да, но все это изощренность той же самой мысли, т.е. ее спекулятивность (по Гегелю). Когда она хочет быть самодостаточной, быть «в -себе- и –для-себя» … Но может статься все как раз наоборот? И об этом-то и заявлено, что «все есть текст». «Слов нет», слово предшествует мысли. Вот где нужно копать или самой мысли копаться в словах, чтобы наконец-то найти себя. Но сколько же может продолжаться это самокопание?!
Да, но все это требует и «перезагрузки» мысли в слове. Слово предшествует мысли таким образом, что оно поджидает мысль. Оно готово принять мысль, чтобы сбыться. А «все есть текст и ничего кроме текста» означает, что мир готов или предуготовлен к осмыслению, переосмыслению, доосмыслению. Он неумолчно, бесконечно и вечно жаждет мысли. А это и есть «деконструкция» (Ж. Дерриды).
-8-
Может даже «не пишется» оттого, что теперь уже исписавшись, наконец-то подобрался, сподвигнулся к сократическому состоянию. Когда не письмо, а речь, точнее речение требуется. И только оно уместно, чтобы не просто ухватить или уложить внешний мир, сквозя в нем в своей единичности, а владеть им будучи в нем как в между-мирье.
Но тут-то и появляется фигура Другого. Через него (в отношении к нему) мир не раскладывается, а испытывается. Экспрессионистски переживается. Но может и наконец-то обретается как мир человека. Но он и должен поддерживатся, выдерживатся в раз-говоре, вы-говариватся неумолчно. Чтобы совместность приходила к совместимости вплоть до совести, не говоря уже о понимающем со-знании, а не бесчувственной рассудочности. Кстати, «философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» Маркса, нужно и можно трактовать именно в этом смысле, что он должен быть обретён человеком. Как что? Как речь, точнее со-общение. Но тут-то и преуспели идолы пещеры, рода, рынка, театра или бесы цивилизации в виде технологических средств сообщения. И мир нынешний теперь в зауми мировой паутины, где говорится что угодно и о чем угодно. То есть опять цивилизация опередила культуру в ее потугах вдвинутся в мир…
Иисус был в свое время, то есть в начале этой эры распят, призывая к небесам. Сократ же, невинно казненный, теперь повторно испытывает унижение тем, что ставится или уже поставлен на голову информационно.
-9-
В преподавательской деятельности отдаешься, отдаешься в лекциях, занятиях кажется до конца. Ну и что, сопровождают ли тебя овациями по окончанию?! Ты-то сам уходишь как «побитый пес»?! Как киник Диоген?! Знаешь, что отдал, выдал себя, постарался, но почему такое равнодушие…?! И каждый раз?!
Конечно, «перед свиньями бисер метать не нужно», то есть бестолку, но как вообще-то быть перед другими?!
Да никак, пошли они к черту…! Вот так! «К твоему черту», между прочим! Кажется потом, что они на это конечно не согласны будут и не пойдут. Но авто-матически этот принцип действует. В смысле: мне достаточно того, что вам «недостаточно». Я вас могу взять в оборот независимо от того, хотите вы того или нет, в смысле «пошли вы…», хотя «и не посылаешь»! Ваше унижение допустимо до того, что я его допустил, т.е. допускаю до возможного, а значит случившегося, что вы не можете вытерпеть, но что «не бывает», а случилось и теперь даже поздно, так-то!
От того и впечатление, что «бисер мечешь перед свиньями», что в обыденности нет места «высоким материям» философии. И чем искреннее, неистовее пытаешься добыть истину, тем отчаянней ситуация. Хоть «кол теши на голове»! Невидимый отпор, стена непонимания поднимается и поднимается.
Но бывают и исключения. Редко. И редится. Где себя-то, наверное, и встречаешь?!
Ну, наверное, это и есть несоизмеримость поколений. А откуда и куда она идет-ведет, впрочем, неизвестно. Глупеет или умнеет человечество, бог его знает! Но может быть выход есть в том, что по поколениям-то так оно и есть, а вот по человечеству и одинокости не совсем так. Т.е. противоречие это не межпоколенческое, а именно в разрывающейся общечеловеческой текстуальности — ткани, на свободные от нее индивидуальности?!
Элементарное: «в своем отечестве пророков нет»! И быть не может, и не должно, наверное. Все путем, все нормально, формально. Не получается: «лучше быть недовольным Сократом, чем довольной свиньей» (Дж. Ст. Миль).