– Не стрелять, если перед вами не морпех! Не стрелять! Сначала – допрос, потом – стрельба, вашу мать! Двигаемся к мостику, помним главную задачу: капитана – живым! Живым! Ты! – он ткнул бронированным пальцем в грудь рядовому Пшебельскому, – за него отвечаешь! Забери ствол, и давайте в хвост, держите тыл. Все, двинули!
***
– Что они творят? – крикнул от своего пульта дежурный и выругался. – Капитан, они убили парламентера!
– А чего ты ожидал от десанта? – мрачно ответил Басов. За последние двадцать минут он узнал столько, что не поместилось бы даже в молодую голову. Бой над Ратапаном, оказывается, закончился еще двадцать лет назад, и его «Селенга» со всем экипажем просто выпала из реальности, как и десятки других кораблей по обе стороны фронта. Да и фронта теперь нет, стороны примирились и теперь действуют на общее благо… На этом моменте Басов окончательно перестал что-либо понимать. Война была всегда, аретеи – высокомерные, слишком многое на себя берущие – нападали на земные колонии, люди отбивались и атаковали сами. Не было времени без войны!
Но вот – корабли старых врагов расположились в пространстве бок о бок и каждый сигналит своим: все закончилось, опустите оружие. Басов сам не верил в происходящее, как и никто из присутствующих сейчас на мостике и еще миг назад находившихся в разгаре боя, готовясь убивать и погибнуть. Но получив приказ, подкрепленный кодом, который подтверждал его высочайший приоритет, он не мог не подчиниться.
Запросив информацию по состоянию корабля и его последних минутах, в штабе связались со стороной бывшего противника и получили код отмены операции для единственной десантной команды, попавшей на линкор. Требовалось перехватить их, убедить сдаться и отправить их на десантный корабль, к которому они были приписаны.
Но десантники не торопились сдаваться. К обеим группам, двигающимся сейчас коридорами линкора, из которых спешно эвакуировали весь персонал, отправились переговорщики. Но первая группа взяла своего в плен и теперь перемещалась, прикрываясь им от возможной атаки, а отправленного ко второй просто убили. Басов дрожащими пальцами массировал колено, хоть в действительности сейчас у него болело сердце: вражеская сволочь убивала его людей на его корабле, а он не мог ничего с этим поделать!
– Гасанова мне! – рявкнул он, и тяжелый кулак с треском опустился на пульт. – Ты тут, Ибрагим?
– Да, слушаю вас, товарищ капитан!
– Ибрагим, к черту все, выводи своих, приказываю ликвидировать группы противника.
– Полностью? – старший группы дернул щекой то ли в сомнении, то ли от радости. Басов решил, что второе.
– Если будут сопротивляться – всех, – ответил он и снова поморщился. – Если у кого ума хватит – того тащи в тюремный блок. Но только самых умных.
– Принято, капитан! – Гасанов кивнул резко, глаза его недобро сверкнули, когда он отвернулся от камеры и начал доводить приказ до своих людей. Связь оборвалась.
***
Их встретили в большом зале, скорее всего, салоне для офицерского состава. Видеоэкраны, на которые обычно транслировали виды планет Федерации, сейчас показывали странную картину: флоты, обозначенные цветами Арете и Земли, бок о бок. И все они в построении вокруг поля боя, где сошлись, а теперь замерли без движения корабли. Пропагандистская чушь, которой так славятся слабаки с Земли.
Когда две четверки во главе с Хомским втянулись в зал, двери впереди и позади группы с шипением захлопнулись. Опытные бойцы тут же развернулись в защитное построение, ощетинившись стволами, и сержант заорал по внутренней связи:
– Переключение на стандартные! Ждем появления врага! Пшебельский, дай этому уроду карабин!
Откуда-то с потолка раздался низкий, наполненный инфразвуком голос, от которого у любого задрожат коленки, голос, приказавший бросать оружие. Но десант Арете – не из пугливых, особенно когда большую часть частот, влияющих на психику, отсекает фильтр шлема. Голосу немедленно было велено заткнуться и катиться к чертям. И сразу за этим начался ад.
В приоткрывшуюся на миг дверь влетели сразу несколько электромагнитных гранат. Бойцы, чьи карабины были направлены в нужном направлении, полоснули короткими очередями по мелькнувшей в проеме тени и даже попали, но сразу за этим импульс ограниченного подавления выпил из аккумуляторов боевых скафандров последние крохи заряда.