– Капитан, – повторил он с холодной усмешкой. – Что ж, проходите, капитан.
Басов осмотрелся, и со скрытым облегчением не нашел и намека на стул. Остро не хотелось смотреть на этого монстра снизу вверх. Даже сейчас, на расстоянии, ему приходилось вскидывать голову, от чего капитана начинала разбирать злость.
– Вы меня звали, – напомнил Басов, подходя к пульту, стоящему ближе к нему. По экрану бежали символы, целые слова и колонки цифр, но смотреть на них было невыносимо, начинало двоить в глазах, и он повернулся к аретею. – Хотите знать, могу ли я вот это прочитать? Нет, не могу.
Басов уже знал, что аретеи застряли на активации корабля и даже таскали к себе остатки экипажа «Селенги», но ничего не добились.
– Я так и думал, – кивнул сержант, – но мы продвинулись чуть дальше. Посмотрите.
Хомский шагнул первым к ложементу, сейчас похожему на кокон, от пластикового покрытия которого исходил слабый желтоватый свет. Басов подошел, встал рядом, бросив на сержанта вопросительный взгляд. Тот что-то нажал, и поверхность кокона пришла в движение. В раскрывшемся коконе лежал десантник Арете, от бритого черепа которого тянулись тонкие прозрачные нити проводов. Боец лежал, закрыв глаза, о том, что он жив, можно было догадаться только по тому, как вздымалась его грудь.
– Мы подключили его сутки назад. Он пытается пробиться, но когда выходит, каждый раз говорит одно и то же: доступ к системам только у офицеров высокого ранга.
Басов поймал его взгляд, дернул щекой.
– Вы предлагаете мне залезть в этот гроб, сержант?
– Для общего блага, капитан. Никто из нас не знает, где мы сейчас, и почему корабль не двигается. Может, его подбили в момент прыжка, или случился сбой в системе. Мы должны получить доступ к этому кораблю раньше, чем вернутся его хозяева или что-то случится с нами.
Басов помолчал, переваривая услышанное. Не верить аретею поводов не было, если бы они могли управлять посудиной, то не стали бы этого скрывать. Смысл? Хомский понял все по его взгляду, набрал команду на крошечном пульте, и боец в распахнутом коконе раскрыл глаза. Несколько долгих секунд он пытался сфокусироваться, наконец, его взгляд снова стал осмысленным. Десантник сел, огромные ладони с остервенением отдирали провода от голого черепа. Он увидел Басова, но промолчал, а выбравшись наружу, прохрипел:
– Следующий раз вытащи меня раньше, горло пересохло так, что скрипит…
– Иди, отдыхай, – ответил Хомский, не глядя на подчиненного. Он вытащил из индивидуальной аптечки спиртовой тампон и протирал контакты на проводах. Продолжил уже для Басова: – иглы тонкие, под кожу не входят, идут по самому верху, но все равно неприятно. Ложитесь, капитан.
– Сам уже пробовал? – спросил Басов. Он снял и аккуратно сложил китель, и теперь искал, куда его положить.
– Да, – коротко ответил Хомский. – Я и сейчас с вами пойду.
Что ж, капитан и сам бы не отпустил десантника одного, поменяйся они ролями. Басов бросил китель на кресло, расстегнул пуговицу на горле и закатал рукава.
– Я готов.
***
Все таки в земном капитане было что-то такое, от чего Хомскому хотелось вытянуться во фрунт. Он сходу поставил сержанта на место, указав, что все еще является офицером, пусть и плененным, и во время всего разговора умудрялся смотреть сверху вниз, даже не смотря на разницу в росте. Скинув мундир, он закатал рукава, показывая мощные предплечья, скрестил руки на груди.
– Я готов.
Сдерживая порывы помочь Басову, сержант смотрел, как тот ловко запрыгнул на ложемент, скользнул в его раскрытое нутро и, неожиданно для Хомского, занял его почти полностью. Вспененный пластик потек, настраиваясь под незнакомую фигуру. Хомский снял провода и остановился в нерешительности, глядя на седую шевелюру капитана, но аппаратура все решила за него, прозрачные нити зашевелились, потянулись к голове лежащего в коконе человека, и сержант решил, что может им довериться.
Фаркаш, когда контакты касались его головы и проникали в кожу, шипел и ворочался, с трудом перебарывая желание их смахнуть, земной капитан даже не поморщился, только закрыл глаза. Когда ложемент снова засветился голубым, Хомский отошел, позволяя тому сомкнуться и направился ко второму. Там он улегся, не снимая форменного комбинезона, дотянулся до проводов. Кожу головы невыносимо жгло, пока контакты устраивались на местах, сержант поморщился, дернулся…
Ложементов здесь не было, только пульты и кресла возле них. Капитан стоял у пульта, изучая невидимую от входа картинку на его экране. Хомский подошел к нему, ощущая нереальность происходящего, и взглянул через плечо, но все равно не сумел ничего разобрать. Басов же быстро и уверенно прокручивал текст, иногда останавливаясь и перечитывая.