– Посмотрим, как это у тебя получится, старик, – Хомский сжал кулаки. За его спиной зашевелились, кто-то сунул в ладонь сержанта пистолет. Он его принял, поднял руку, направив ствол капитану в лицо. – Может быть, у нас получится справиться и без тебя.
Хомский совершенно не был в этом уверен. Он направил оружие, зная точно, что спустить курок не посмеет, и не потому, что бунт был противен мировоззрению Арете. Старик был страшно, чудовищно силен. Не физически, пусть мышцы его все еще оставались крепкими. Легкость, с которой он взял управление фрегатом и вышвырнул самого сержанта, вызывала оторопь. Басов и корабль слились, словно были рождены друг для друга. Хомский в слиянии с системой ощущал себя нелюбимым пасынком. Любого другого фрегат не примет. И они погибнут здесь, в пустоте, потому что решили помериться членами. Все вопросы можно будет решить потом. Для этого им нужно оказаться в любой системе, принадлежащей Конфедерации. А до этого нужно прекратить распри. Но Хомский уже задрал планку так, что отступать стало некуда.
Басов словно не обратил внимания на ствол пистолета, направленный ему прямо в лицо. Взгляд его стал холодным и пустым. Кулаки сжались так, что в полной тишине, застывшей в рубке, все услышали, как заскрипела кожа. Капитан сдвинулся тяжело и неторопливо, как наступающий ледник, сделал шаг, но остановился. Он все еще смотрел исподлобья, но с нечеловеческим усилием взял себя в руки. Хомский вдруг понял, что пистолет стал невыносимо, чудовищно тяжелым. Басов протянул руку, и через секунду оружие оказалось у него.
– В следующий раз останешься без руки, боец, – в голосе Басова все еще гремела сталь, – или без головы.
Капитан покрутил головой, оглядел присутствующих, затем коротко скомандовал:
– Все свободны.
Рубка стремительно опустела, в ней остались только сержант и капитан. Басов прошел к пульту, тяжело опустился в кресло, жестом указал сержанту на второе.
– Сержант, ну и что ты устраиваешь?
Хомский не ответил, только поиграл желваками. Его так не унижали с учебки, и хуже всего – сделал это старик, и к тому же вражеский офицер! А Басов продолжил:
– Это мой корабль. Точка. Нам нет резона ссориться, это все равно ничем хорошим не закончился. И раз уж ты пролез в стрелки, то нужно учиться работать вместе, пока вы не сойдете на берег.
Его слова повисли в тишине. Хомский поднял глаза, встретился взглядами с капитаном, резко выпрямился в кресле.
– Научусь. – Хомский поднялся одним легким, несмотря на большую массу, движением. – А сейчас нам нужно прыгнуть куда-то, где будет побольше… хоть чего-то. Я ненавижу пустоту.
***
Но прыгнуть сразу не удалось. Маршрут к Ратапану был известен навигационной системе потому, что планета была последним пунктом в списке перемещений. Для определения же текущего положения и прокладки оптимального прыжка пришлось привлекать навигаторов из команды «Селенги». Они оккупировали оба пульта и погрузились в расчеты. Оказалось, что в этой части космоса бакенов подпространственной связи нет, сенсоры ловили только древнее радиоэхо. Пришлось использовать старый, но проверенный способ ориентирования по квазврам. Когда все было готово, они отправили за капитаном рядового Богданова, приставленного за ними приглядывать.
Басов и Хомский сидели в кают-компании. Столешницу занимали чайник и две чашки, над которыми поднимался пар, но к ним никто так и не прикоснулся. Когда Богданов явился с докладом, на лице сержанта появилось плохо скрываемое облегчение. Землянин же бросил на него тяжелы взгляд и поднялся с дивана. Еще несколько минут потратили на определение координат прыжка, и сошлись на небольшой планетной системе на краю территории Арете. Пока над головой смыкались края кокона, сержант заставил себя не думать о том, как именно он захватит фрегат по прибытии в точку назначения. Так, на всякий случай.
Снова слияние. Хомский отчетливо ощутил, как что-то большое пытается вытеснить его из виртуала. Он с трудом отвоевал себе достаточно пространства, чувствуя растущее недовольство Басова, на которое он ответил резким выбросом недовольства и перешел в режим управления орудиями. Нужно накачать их энергией перед тем, как они окажутся в точке выхода. Просто на всякий случай.
На этот раз в рубке кроме капитана и сержанта остались еще и оба навигатора с присматривающим за ними Богдановым. у рядового на поясе висела кобура, но она оставалась закрытой. Остальных землян отправили по каютам, а десантники вернулись в кают-компанию, в которой и без того проводили почти все время.