– Прикинь! – продолжает бушевать Тоха. – Мало того, что попал сюда из-за них, так я ещё и преступник. Нормально, да? А не пошли бы они… Ещё, суки, будут мне трибуналом грозить!
– Что? – вскинул брови Роман, наблюдая за ним из кресла в углу комнаты. – Каким трибуналом?
– На. Сам глянь, – программер протянул письмо.
Поручик покинул кресло, подошёл и, взяв листок, быстро пробежал глазами текст в тусклом свете керосиновой лампы.
– Что за чертовщина? Когда я читал его в Харькове, ты извини, мне Прилуцкий разрешил, там о трибунале ничего не было.
Роман вернул письмо. Тоха снова взглянул на послание.
В левом углу переливается от синего до фиолетового угловой штамп.
«Удивили, ага! – хмыкнул про себя программер. – Краску любую сделать можно. Венчает штамп двуглавый орёл. – Надо же? Неужели имперский герб сохранился до их времён?».
Ниже на штампе – надпись заглавными буквами «РУССКАЯ КОНФЕДЕРАЦИЯ». Под ней – «Служба защиты времени (Хронослужба)». Ещё ниже – «Московский региональный департамент».
«Круто!» – подумал попаданец и перевёл взгляд на пропечатанную справа от штампа надпись: «Господину А.Д. Воронцову».
Заново перечёл текст, уже медленно и спокойно.
«Уважаемый Антон Дмитриевич!
К Вам обращается представитель Службы защиты времени (Хронослужбы) Русской Конфедерации капитан Прилуцкий Я.М. (фото ниже).
В результате технического сбоя Вы оказались в другой пространственно-временной локации, а именно в 1917 году. Просим сохранять полное спокойствие, поменьше общаться с местными жителями.
Ваш новый друг, князь Роман Васильевич Голицын любезно согласился передать Вам это письмо.
По информации, полученной от г-на Р.В. Голицына, нам стало известно, что Вы собираетесь отправиться в Москву. Наши аналитики считают, что Вы можете оказаться и в Петрограде
Просим вас каждый вторник и пятницу прогуливаться по Тверской улице с пятнадцати до семнадцати часов в Москве, либо по Литейному проспекту в Петрограде в то же время. Я выйду с Вами на связь.
Ещё раз просим поменьше общаться с местным населением.
В случае невыполнения требований Вы будете считаться преступником, нарушившим законы перемещения во времени, и преданы суду военного трибунала.
С уважением, старший оперуполномоченный оперативного отдела Московского регионального департамента Хронослужбы капитан Я.М. Прилуцкий».
Ниже размашистая подпись и дата «6(19) июля 1917 года».
Роман встал рядом с программером и ткнул в низ текста:
– Вот этой фразы о трибунале не было.
– Уверен? – буркнул Тоха.
– Абсолютно, – кивнул Роман.
– Хрень какая-то, – почесал голову программер. – На фига мне прогуливаться по Литейному, если они могут найти меня, где угодно?
Он уже успокоился и взглянул на фотку. Цветная, размером примерно двенадцать на пятнадцать. На ней молодой мужик в бирюзовой форме с капитанскими погонами. Короткий ёжик русых волос, серые глаза, волевой подбородок.
Роман вернулся к облюбованному креслу. В дверь постучали.
– Да! – отозвался Тоха.
В комнату впорхнула княжна. Она переоделась в голубое платье, в каком Тоха впервые её увидел.
– Антош, ты обещал… ой, Ромка, – заметила Ромыча и чуть покраснела, – я…, – она явно не ожидала застать здесь брата. – Я… к тебе зашла, а тебя нет. Потом… подумала… вдруг ты у Антона Дмитриевича. Мне Антон Дмитриевич обещал кое-что рассказать.
– Да ладно тебе, сестрёнка, – улыбнулся князь. – Я сразу понял, что вы на «ты». Не смущайся.
Настя зарумянилась ещё больше.
– Настюш, – Тоха взял её руку и поднёс к губам. Легонько поцеловал. – Я тебе обязательно всё расскажу. Чуть позже, окей? – и нехотя отпустил руку девушки.
– Я думал, испугаешься, прочитав сие послание, – усмехнулся поручик, с любопытством разглядывая программера и сестру. – А ты молодец, хорошо держишься.
Тоха взглянул на молодого князя.
– А мне страшно, Рома. Реально страшно. Если это - Прилуцкий, – он ткнул в фотку, – то кто был в поезде? А?