Архип Семёнович побарабанил пальцами по столешнице и, наконец, решился:
– Скажите, голубчик, вам о чём-нибудь говорит фамилия «Прилуцкий»?
Программер в первые секунды прифигел, но быстро взял себя в руки.
– Кхм. Прилуцкий?! Немного знаком. Встречались в Харькове. А почему вы спрашиваете?
– Видите ли, минут сорок назад ко мне пришли двое. Из Красной гвардии. Матрос и солдат.
У Тохи отвалилась челюсть.
– Кто их пустил?
Тугушев грустно усмехнулся:
– Боюсь, голубчик, они теперь не спрашивают, куда им можно заходить, куда нельзя. Так вот, матрос представился капитаном окружной контрразведки Прилуцким и просил вам передать, чтобы вы не о чём не беспокоились. Всё под контролем. На мой вопрос «о чём не беспокоиться», сей господин изволил ответить, что он, то есть вы, всё поймёте.
– Интересное кино, – пробормотал Тоха, почесав голову и зло подумал:
«Наблюдают, значит. Но почему так долго не объявлялись? Надо же, под контролем у них всё! Так какого не вытащат меня обратно? Я уже здесь четыре месяца».
– Антон Дмитриевич, – отвлёк от мыслей голос Тугушева. – Этот человек, действительно, офицер контрразведки?
Тоха посмотрел на шефа. У того в глазах странное выражение – то ли надежда, то ли страх.
– Не знаю точно, – качнул головой программер. – В Харькове он был в форме капитана и показывал мне удостоверение контрразведки армии.
Пришлось немного сорвать. Не, ну в самом деле, не говорить же умному, образованному человеку начала двадцатого столетия о какой-то «мутной» Хронослужбе из двадцать четвёртого? Первая и последняя встреча с ними навсегда врезалась в память.
Тогда в поезде из Харькова в Петроград его попытались вернуть обратно, в двадцать первый век. Не получилось. Якобы технический сбой. Эти чуваки из Хронослужбы, включая Прилуцкого, тут же исчезли в синей вспышке. А он остался.
– А что значит «не беспокойтесь» и «всё под контролем»? – спросил Тугушев.
– Вы меня озадачили, Архип Семёнович, – программер посмотрел на столоначальника максимально честными глазами. – Понятия не имею, о чём говорил этот господин, и мне это очень не нравится.
– Ладно, ступайте, – отпустил шеф.
Тоха поднялся и пошёл к выходу. Достал из кармана круглые часы. Летом прикупил по случаю. Это в его мире время можно узнать где угодно – на смартфонах, компах, на крайняк на автобусных остановках и станциях метро. А тут… и заводить надо каждый день.
Откинул крышку – без пяти шесть. Настя уже, наверно, ждёт.
Зашёл в кабинет, на него с любопытством покосились молодые коллеги. Тоха молча убрал документы в сейф, надел фуражку, набросил шарф.
Парни тоже засобирались. Лишь Фостиковский никуда пока не спешит.
– Воронцов, вы опять к своей разлюбезной княжне? – подначил Шишко.
Программер кивнул.
– Завидую вам, Воронцов.
Тоха ничего не ответил. Шишко – парень, в общем-то, неплохой, но иногда задирается. Бог с ним.
Достал из шкафа пальто и быстро надел. По бедру стукнул спрятанный револьвер. Сунул руку в правый карман. Наган лежит стволом вверх. Аккуратно развернул оружие, чтоб легко можно было выхватить, и, попрощавшись, выскочил из кабинета.
Сбегая по широкой мраморной лестнице, устланной зелёной ковровой дорожкой, заметил в холле знакомую фигурку. Настя. Княжна Анастасия Васильевна Голицына.
– Всё-таки пришла! – выдохнул Тоха, подходя ближе – Зачем, Настюш?
Девушка положила ладошки на грудь Тохи.
– Очень захотелось тебя увидеть. Ты не рад?
Глаза сияют. Так и хочется её поцеловать! Но не решился. Неизвестно, как она отреагирует, и… коллеги шастают.
– Рад… нет… то есть… совсем меня запутала, – аккуратно взял княжну за талию. – Как же тебя Василий Фёдорович отпустил?
– А я не спрашивала. Сбежала.
Тоха офигел.
– Насть! Ну ты даёшь! Опасно же по городу…
– Воронцов! – раздался сзади знакомый голос.
Программер, вздохнув, убрал левую руку с талии княжны и нехотя оглянулся.