Дует пронизывающий ветер. Тоха приподнял воротник.
Так получилось, что теперь он остался наедине с агентами Хронослужбы. Прилуцкий тихо сказал:
— Я сейчас нарушаю кучу инструкций, но… ни при каких… слышишь, ни при каких обстоятельствах не сопровождай Настю из Харькова в Севастополь. И ещё. Не трогай девочку.
Тоха снова покраснел.
— В каком смысле?
— В том самом.
— Ну… я… это… — замялся программер.
— Что, уже? — голос Яна «упал». — Тоха, твою ж… к навьим болотам, — он хлопнул себя по бокам. — Ну как ты?… Что ж ты натворил-то? Когда?
— Сегодня ночью? Ян, да что такого-то? Я люблю её. И она меня. Это нормально.
— Только не в твоём случае. Вы из разных времён. Ты что, кино не видел?
Программер насупился и закутался в шинель.
— Ладно, — Прилуцкий дотронулся до его плеча. — Ты ж не знал. Расскажи, всё что было. Подробно.
— Всё?
— Антон, эротические подробности меня не интересуют. Что происходило в комнате. Тебя в шею что-то ужалило.
Тоха рассказал. Окончив, спросил:
— Что это было?
Ян недолго помолчал.
— Точно не знаю. Скорее всего, привет из прошлого. Причём, не из твоего времени, а из этого. Мы изучим материалы. И ещё, Антон, пароль только для тебя. «Мы не встречались в Киеве?». При этом такой жест, — Прилуцкий провёл белым платком с голубой каймой платком по щеке. — Платок, Антон, только такого цвета. Белый с голубой каёмкой. Отзыв: «Возможно. На Крещатике». Запомнил?
— Запомнил, — кивнул Тоха, уже основательно замёрзнув.
— Ты уже замёрз. Ступай в дом и… до встречи.
— До встречи, — программер пожал протянутую ладонь.
14. Капитан Прилуцкий
(Хронослужба Конфедерации)
17 (30) октября 1917 г.
г. Петроград
— Во даёт! — Олег завёл двигатель. — Всё-таки нахлобучил княжну.
— А чего ты хотел? — Ян залез на пассажирское сидение рядом с Максутовым. — Они молоды. Гормоны играют. Если ещё учесть, как ему с девчонками не везёт. Сам понимаешь.
— Максимыч, — Максутов тронул машину, — а чего ты отговаривал Воронцова провожать её в Севастополь? Чего-то знаешь?
Старлей достаточно ловко управляется с древним «фордом»
— Я изучил архивные документы — нехотя отозвался Ян. — Князь и княгиня Голицыны умрут в двадцатом втором году в Швеции с интервалом почти в месяц. Настя — уже в следующем, в Крыму от тифа. Воронцов много во что вмешался, и, возможно, что-то изменится.
— Ясно.
При подъезде к набережной в левом ухе ожил крохотный радионаушник:
— Первый, я — третий, наш красавец очнулся. Бузит.
Прилуцкий прижал большим пальцем левой руки сенсор передатчика на указательном.
— Мы почти прибыли. Сейчас подойду.
Олег притормозил около ворот с нарисованными белой краской буквами «Р. С. П. Б.».
— Ступай в штаб, — приказал Ян, открывая дверь «форда» и выбираясь из машины, — а я проверю, что там.
— Давай я с тобой?
— Не нужно. Там Лесньяк с Бутурлиным.
Олег вышел из машины и пошёл к двери. Ян направился на брусчатую набережную.
На пикете буза. Двое матросов удерживают пьяного Кучеренко. Рядом на подстраховке Вацлав и Никита.
— Убью… гада-а-а! — заплетающимся языком вопит «десятник».
— Что за шум? — грозно спросил Ян.
— А-а-а, — осклабился Кучеренко, дохнув перегаром, — комисса-а-ар? Явился, не запылился?
— Чего бузишь?
— Пусти! — «десятник» сбросил державшие руки товарищей.
Те отпустили. Кучеренко, покачиваясь, провёл пальцем перед лицом Яна.
— Я те… ик… к-к-омиссар, так скажу… ик. Хлюпику… энтому… ик, все р…р…рёбра пересчитаю… ик. А девка… один… ик… хрен… моя будет. По-ял? Ик.
— Даже думать об этом забудь, — Ян твёрдо поглядел в мутные глаза красногвардейца.
— А иначе… шо? — развёл руки Кучеренко. — Они… ик… буржуи? Буржуи. И ты… комиссар… ик, — он покачал пальцем перед лицом Прилуцкого, — мне в этом… ик не указ… ик. Будешь мешать… ик… в землю вгоню, — и левой рукой схватил Яна за отворот бушлата.
Капитан, чуть присев, надавил на локоть матроса вовнутрь. «Десятника» развернуло, и Ян от души влепил ему раскрытой пятернёй в лоб. Кучеренко закатил глаза и рухнул на брусчатку.
— Пусть отдохнёт. Положите его куда-нибудь, — приказал Ян товарищам «десятника».
— Нехорошо поступаешь, комиссар, — злобно стрельнул глазами Пашка Шустов, но приказ выполнил.