Когда лава проходит сквозь лаву
На карьером идущих конях.
Только всплеск угасающей мысли,
Да бездонная ночь, как смола,
Если кто-то — безжалостно быстрый —
Рассекает тебя до седла.
Тоха выдержал более длинную паузу. Вспомнил, как играл Насте в день их первой встречи. В глазах защипало, но программер быстро взял себя в руки. Чуть замедлил темп.
Мы — невольники истинной веры.
Это — явь, как она ни горька.
Нашу честь, господа офицеры,
Не увяжешь, как тюк, в торока.
И когда над Россиею тучи
Расползаются, вроде чумы,
Кто-то ж должен вмешаться, голубчик!
Кто-то ж должен вступиться, голубчик!
Ах, голубчик! Ну кто, как не мы?(13)
(13) Константин Фролов-Крымский. «Голубчик». https://www.youtube.com/watch?v=UIlQYHRXzz4
Тоха закончил. В помещении мёртвая тишина. Посмотрел на офицеров. С кровати поднялся соратник по «зачистке» Пухов. Подошёл к программеру.
— Господа, — обратился он к присутствующим, — вот, — указал на Тоху, — единственно истинно русский среди нас. Ваша песня тронула до глубины души. Вашу руку, граф.
Попаданец встал и пожал твёрдую кисть штабс-капитана. Щёки запылали — до сих пор не научился принимать комплименты, тем более на публике.
— Признайтесь, граф, сами сочинили? — спросил подпоручик Крупенин, молодой весёлый ростовчанин.
— Прекрасно, Антон, — поддержал подпоручика Зарецкий. — Твоё творение?
— Да нет, что вы, господа, — стушевался Тоха. — Я не умею. Сыграть, спеть, запросто, а сочинить — нет. Не умею.
К нему подошёл Роман.
— Антон, помнишь, когда мы с тобой встретились, э-э-э, после твоего плена, ты сказал, что песня такая есть. «Поручик Голицын». Исполнишь?
Народ зашумел.
— О-о-о! Ну вы даёте, князь… сыграйте, граф… — раздалось со всех сторон, — просим…
Тоха смутился ещё больше. Аж щёки загорелись. Песня явно не подходит к текущему моменту. Ну никак! Всё ж таки она ближе к двадцатому году, когда белых вышибли из страны. Опять скажут про упаднические настроения.
— Но она как-то не подходит…
— Сыграй, — попросил Ромыч.
Тоха вздохнул и снова опустился на табурет. Тот скрипнул под тяжестью тела. Пальцы коснулись клавиш. «А, была не была! Сами захотели», — решил попаданец.
Четвёртые сутки пылают станицы,
Потеет дождями донская земля,
Не падайте духом, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, налейте вина!
Мелькают Арбатом знакомые лица,
С аллеи цыганки заходят в дома,
Подайте бокалы, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, налейте вина!
А где-то ведь рядом проносятся тройки
Увы, не понять нам, в чём наша вина.
Не падайте духом, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, седлайте коня!
Тоха сделал акцент на крещендо:
А в сумерках кони проносятся к «Яру»,
Ну что загрустили, мой юный корнет?
А в комнатах наших сидят комиссары,
И девочек наших ведут в кабинет.
Программер перешёл на меццо-пиано:
Над Доном угрюмым идём эскадроном,
На бой вдохновляет, Россия-страна!
Поручик Голицын, раздайте патроны,
Корнет Оболенский, надеть ордена!
Ведь завтра под утро на красную сволочь
Развёрнутой лавой пойдёт эскадрон,
Спустилась на Родину чёрная полночь,
Сверкают лишь звёздочки наших погон.
За павших друзей, за поруганный кров наш,
За всё комиссарам отплатим сполна,
Поручик Голицын, к атаке готовьтесь,
Корнет Оболенский, седлайте коня!
А воздух Отчизны прозрачный и синий,