– Чего это? Сколько? – Витя подозрительно сузил глаза. Сашка тут же назвал мизерную сумму.
– И я тогда уйду отсюда, – добавил он тихо.
– И все?
– И все, – подтвердил Саша. Витя вытащил из кармана требующуюся сумму и протянул мальчишке. – И помни, – уже в спину Витьке прошептал Сашка тихо, но чтобы тот расслышал его голос, – бояться и уважать.
Тот сбился с ритма походки, судорожно сжавшись, но не обернулся и ничего не ответил.
Сашка развернулся, и гордо улыбаясь, покинул площадку. Что ж, богатым он еще стать успеет. Но одними деньгами счастлив не будешь. Для этого нужно еще, чтобы друзья уважали, а враги – боялись.
В голове кружились планы мести. Мести всем тем, кто когда-либо посмел обидеть его – в ту бесконечно далекую пору, когда он еще не повелевал временем.
* * *
Саша мстил. Жестко и жестоко. Он забавлялся болью и унижением тех, кто когда-либо поднимал на него руку. Затем возвращал все назад, и оставалась только память об этом. Память и удовлетворение.
Все, кто был в зоне досягаемости, сполна получили свою долю страданий, и задетая гордость удовлетворилась в полном объеме. Многим он оставил краткую память о том, что его – Сашку – надо уважать и бояться.
Планы мести были реализованы, и все же чего-то не хватало. Он списал это на внезапность счастья, которое скоро сможет оценить по-настоящему.
С высоко вскинутым подбородком, походкой вразвалку, ухмылкой в пол-лица, – он горделиво переступал с ноги на ногу, смакуя каждый шаг в новых ботинках, фирменных джинсах и яркой куртке с множеством карманов, – результатах переигранного десятки раз посещения престижного и дорогого бутика. И внезапно увидел впереди Юлю с двумя подружками, с любопытством заглядывавшими в большущие окна обувного магазина. В этот миг он ясно осознал, чего же ему не хватало. Любви. Любви, черт возьми! Если бы богиня смотрела на него не столь надменно, как обычно, если бы прекратила называть очкариком, если бы… Расположившись недалеко, он внимательно прислушался к разговору девчонок. Они живо и громко обсуждали бесконечные достоинства «этих замечательных туфелек», которые были выставлены на виду у прохожих. Конечно же, по баснословной цене.
И тогда он решил разыграть самую лучшую в своей жизни комбинацию. Он незаметно подошел сзади к увлеченным разговором модницам.
– Привет, девчата.
Девчонки – вся троица – испуганно взвизгнули, резко обернувшись. И все трое замерли, открыв рты от изумления.
– Юль, мне кажется, – покачивая головой, деловито произнес Сашка, – эти замечательные туфельки лучше всего смотрелись бы на твоих ножках.
– Да пошел ты, очка.., – она не смогла договорить фразу. Что-то слишком сильно изменилось в Саше, и сейчас это был вовсе не тот привычный раздолбай-очкарик, набивший оскомину.
Парень незамысловато вытащил из кармана пачку денег, добытую благодаря хронотриггеру, и как будто невзначай потряс ими.
– И не только туфли. Ну как, устроим шоппинг по-крупному?
Нечто в его тоне, его взоре и жестах испускало такую силу убеждения, что Юля впервые в жизни радостно улыбнулась ему и кивнула.
– Покеда, девчонки, – помахал им рукой Сашка, открывая дверь в магазин и пропуская Юлю вперед. Те зло посмотрели на него, но промолчали и быстро устремились прочь.
– Шурик, а откуда… это? – нежно спросила Юля.
Сашка расцвел: Шурик, а не очкарик, урод или придурок. А этот голосок, этот тон!
– Да вот недавно открыли с отцом свое дело, – принялся врать Сашка. – А это, – он деловитым жестом обвел себя с ног до головы, – первые плоды. – Юля понимающе кивнула и снова улыбнулась. – Юля, знаешь, я давно хотел тебе сказать… гхм… ну, в общем, ты мне очень симпатична. Могу я предложить себя в роли хорошего друга? Ведь мы уже давно знакомы.
– Может быть, – с сомнением произнесла девчонка, кокетливо склоняя голову.
– Итак, туфли! Выбирай любые! А я тебе подскажу с мужской точки зрения.
Юля кинулась к тем туфлям, которые были выставлены на витрине, спросила у ближайшей продавщицы свой размер и занялась примеркой.
Они провели в магазинах, салонах и бутиках часа три, не меньше! Юля была счастлива, она теперь видела в Саше совсем другого человека, и явно была очарована им, его новым имиджем, манерой говорить, но больше всего – его великодушным отношением к любым ее пожеланием и тратам. А Сашка извелся от негодования и с трудом удерживал на лице улыбку, стараясь всячески угодить богине и проявляя во всем неназойливую тактичность. Эти походы за покупками так его утомили!
– Шурик, спасибо тебе огромное. Ты ведь не обижаешься, что я раньше на тебя всегда злословила? Я не знала, что ты такой… хороший.