Нахмурившись, Николь узнала этот голос, всматриваясь в бледное лицо незнакомки, хоть и с трудом, но распознавая в ней Александру. Темные волосы были приподняты в высокую элегантную прическу, голову украшала небольшая шляпка-цилиндр. Черное платье с легким кринолином покачивалось от сильных потоков ветра у самой земли, едва не пачкаясь в грязи. На плечи была накинут плотный теплый приталенный пиджак. Вторая девушка была одета на порядок скромнее: более простенькое темно-синее платье с открытым вырезом на груди, объятую плотным корсетом. Светлые кудри были заколоты у висков и спускались на ключицы игривыми спиралями. Элизабет куталась в легкую шаль и держала в руках тонкий изящный зонтик, защищающий разве что только голову.
- Что-то случилось с Данте? – в голосе незнакомки слышалось беспокойство.
- С моим братом все хорошо, Элизабет, - выдержав мучительную паузу, Александра строго добавила, - Чего бы я не сказала о Вашем.
Отшатнувшись, словно бы от удара, девушка побледнела, во все глаза уставившись на собеседницу. Сжав свободную руку в кулачок, она прислонила его к взволнованно бьющемуся сердцу.
- Что, что Вы имеете в виду? – голос девушки стал более хриплым и тихим, как если бы она уже заранее знала, о чем будет идти речь.
- Полноте, Элизабет, - сложив руки на груди, Александра скривила полные красивые губы, - Никогда не поверю, будто желая породниться с нашей семьей, Вы просто забыли упомянуть, что Эрик – заядлый карточный игрок, уже успевший промотать не только состояние семьи, но и Ваше приданное, - и будто бы этого было мало, молодая женщина добавила, - Отец никогда не позволит брату жениться на нищенке.
Зонтик едва не выпал из тонких дрожащих пальцев, девушка отступила еще на шаг, становясь в опасной близости от обрыва, но кажется, угроза жизни совсем ее не заботила.
- Данте… - начала она, но тут же была перебита.
- …не знает о Вашем положении. Однако было бы наивно полагать, что все останется в тайне вплоть до заключения брака, - жестко произнесла Александра.
- Прошу, Александра! – приблизившись, Элизабет схватила руки собеседницы, будто это была ее последняя соломинка, - Не говорите пока Данте ничего. Я подгадаю момент и в ближайшее время все сама ему расскажу.
Тихо снисходительно усмехнувшись, Александра отстранилась, разрывая телесный контакт.
- Я ничего не скажу Данте, - но прежде, чем Элизабет успела начать рассыпаться в душевных благодарностях, добавила, - Вы разорвете помолвку и уедите из города. Только в этом случае я буду хранить Вашу тайну.
Дождь усилился, но уже никого из присутствующих не волновал. Ветер ожесточенно трепал подолы платьев, зонт и кудри Элизабет. Море бесновалось внизу, ожесточенно вылизывая камни. Николь все еще не понимала, почему оказалась в воспоминаниях Алекс и как из них выбраться? Пытаться взаимодействовать с девушками она не стала, каким-то шестым чувством понимая, что просто не сможет этого сделать.
Нахмурившись, Элизабет как-то иначе взглянула на свою собеседницу, а затем отрицательно покачала головой.
- Я не буду отказываться от Данте. Я его люблю, а он любит меня! И я уверена, что он меня простит! – сжав руки в кулаки, девушка встретила холодный взгляд Александры решительно и смело. И в этот момент что-то произошло. Холодность в поведении и взгляде Александры пропала, молодая женщина жестко улыбнулась, надменно и зло глядя на девушку рядом.
- Ну, какая любовь, глупая ты курица?!
До сего момента Николь даже не пыталась вмешиваться в ход чужих воспоминаний, но когда Александра резко поддалась вперед, толкая в грудь Элизабет, а та не удержавшись, рухнула с края каменистого выступа вниз в голодную пасть ущелья, Ника испуганно вскрикнув, рванулась вперед. Море не успокоилось, поглотив невинную душу, а лишь пришло в еще большее неистовство. Остановившись на краю обрыва, дрожа всем телом, Николь ошарашено посмотрела на Александру, но та ее так и не заметила, глядя вниз, лишь тихо прошипела:
- Данте принадлежит только мне и так будет всегда.
Что-то дернуло Николь сзади, будто ухватив за спину, с силой мотнув назад. Картинка смотрящей в пропасть Алекс запечатлелась в памяти, а затем настала темнота.
***
- Вы же, вы же сможете это остановить? – обеспокоенно вертя головой, обращался Данте то к Мелинде, то к Каину.
С того времени, как Николь проникла руками в тело Александры – прошло совсем мало времени и ничего по сути не изменилось. В какой-то момент девушка замерла, взгляд ее помутился и застекленел. А вот Александра напротив дергалась, что есть силы и кричала от боли так громко, что вскоре охрипла, кусая в кровь губы и плача. Сестра вообще редко плакала так, что Данте уже пожалел о том своем решении подпустить к ней странную новенькую.