Почему из всех прибывших чародеев ему выпала именно эта девчонка? Любому другому он бы обрадовался (хоть и не показал бы этого само собой), но не той, кто обладал силой пожирателей, привлекая к себе больше внимания, к которому он уже привык.
Данте находился в зачарованной аудитории, когда в нее начали заходить хранители. Бурная растительность сотворенного преподавателями заклинания скрывала его от любопытных глаз. Он видел, как девчонка оглядывается по сторонам, разочарованно поджимая губы, однако, не выглядя сильно расстроенной. И это нервировало. Николь как будто и не особо хотела постигать что-то новое, несерьезно относясь к своей миссии, видимо думая, что к ней должно быть особое отношение, раз уж и даром она обладает особенным.
Он уже почти вышел из зарослей, желая увидеть недовольство на ее лице, тут же одергивая себя, припоминая самому себе, что не хочет для своего чародея таких же отношений как были сейчас у Деметра и Александры. Нездоровая атмосфера соперничества и презрения была видна невооруженным взглядом. Со своими чародеями Данте обычно был внимателен, не подпускал к себе слишком близко, но и не обижал. Это их не спасло, он не смог их уберечь, но может быть Николь будет исключением? Может все наладится? Хотя кого он обманывает. Ничего не изменится.
Оставшись в своем укрытии, мужчина нахмурился, когда увидел подходящего к чародеям, оставшихся без пар Каина. Целитель никогда особенно ему не нравился, но это на их взаимоотношения обычно не влияло. До сего момента.
Он выбежал из своего укрытия раньше, чем девочка скрылась ото всех в непроницаемом черном коконе. Что-то почувствовал, будто под ложечкой засосало. Неясное беспокойство, перерастающее в панику. Он умел справляться с этим чувством, отлично понимая, откуда оно появляется и от кого исходит. Не его собственные ощущения, а той, с кем по волею судьбы отныне был связан.
- Отойдите все, - спокойно командовал Каин, в то время как София звала Ха Джуна, чтобы тот... а зачем собственно?
- Отойдите подаль... - целитель не договорил, в него что-то с силой врезалось, заставив отлететь в сторону и только чудом, а скорее благодаря приобретенным навыкам - остаться на ногах. Тем, кто налетел на него - был Данте. Страж не случайно это провернул, решимость читалась в его глазах, а сжатые кулаки не предвещали ничего хорошего. Волосы растрепались, на бледном лице играли желваки, пока страж рычал тихо и угрожающе:
- Первый и последний раз.
Угроза единственному на всю академию целителю - такая себе авантюра, особенно перед тем глупым поступком, что ты собрался делать. Не обращая внимания на суматоху вокруг, на перепуганные и взволнованные лица прочих хранителей, на крик сестры: «Не надо, Данте!», понимающей, что он вознамерился делать, страж размахнулся и ударил кулаком по черной скорлупе парящего в метре от земли кокона. Руку тут же обожгло болью. Удар был сильным, но не принес бы подобных мучительных ощущений, если бы кокон не состоял из тьмы, что вредила хранителям сама по себе, даже если не была применена в качестве атакующего заклинания. От одного удара кокон не раскололся. Сжав зубы так, что те заскрипели друг о друга, Данте ударил снова другой рукой, а затем еще и еще раз. По телу прошла болезненная судорога, заставляющая мужчину зарычать, а после и закричать от невыносимой боли. По вискам стекал холодный пот, он же струился с затылка, щекоча кожу меж лопаток. Но труды его были вознаграждены и хоть кокон и не распался на части сразу же, мужчине удалось пробить дыру, в которую он и залез рукой, не давая себе времени на раздумья, опасаясь если не передумать, то потерять силы и свалиться рядом, так ничего и не добившись. Пальцы без труда нашли девчонку, ухватили за одежду, из последних сил потянув ту на себя. И вот она уже лежит у его ног, заплаканная, потерянная, будто все еще находящаяся не здесь, а в темных грезах своего подсознания.
Первый, на кого Данте вывалил всю свою злость - был Каин, однако боль в руках никуда не пропала, ярость не исчезла и нашла выход, когда Данте обратил злые глаза на ту, кого отныне должен был защищать.
- А ты! - с нажимом рявкнул он, видя как мокрая Николь сжимается в комок, глядя на него затравленно, будто заранее зная, что он скажет, как сделает ей больно, - Ты не можешь без ежедневных приключений? - некрасивые слова лились нескончаемым потоком.
- Данте! - обнимающая Николь София, мотала головой, пытаясь так заставить его замолчать, но это не работало. Ничего бы сейчас не сработало.