Тяжело дыша, Николь сделала шаг назад, тут же вздрагивая, заслышав спокойный голос Алессы:
- Николь, помоги мне, - блондинка уже пересаживалась к мужчине на койку, тот не сопротивлялся, ожидая, когда придет конец его существованию.
- Я, я не могу, - хриплым дрожащим голосом почти прошептала девушка. Язык плохо слушался, ее всю трясло. Да, на скате об этом как-то легко было рассуждать. Но ее ведь не посвящали в суть добровольного ухода духов из этого мира. Сейчас же видеть это было бесконечно печально, страшно и невыносимо. Это как должно опостылеть существование, чтобы ты добровольно принял таблетку и растворился в воздухе?!
- Конечно, можешь. Подойди, - спросив мужчину о его решении, Алесса отдала ему пилюлю, после чего развернувшись, жестко глянула на Нику, - Подойди.
«Нет, я не хочу, не хочу!» - но тело под взглядом светлых глаз отказывалось слушаться, вместо этого направившись к блондинке. Сглотнув, Ника на автомате протянула руку, только сейчас замечая, что все пилюлю в пузырьке были именные. Наверное, это что-то значило. Но сейчас это значение не имело, впрочем, накормить сидящую в ожидании женщину Ника так и не смогла. Как только пилюля коснулась ее ладони – то сразу развеялась в воздухе, перестав быть тем, чем являлась. Удивленно моргая, Ника подняла взгляд на Алессу, но молодая женщина выглядела не менее удивленной, чем она сама.
- Что ты сделала? – тихо спросила она.
- Н-ничего, - заикаясь, пробормотала Николь.
- Ты хоть понимаешь, что ты натворила? – довольно ощутимо хлопнув Нику по руке ладонью, Алесса поднялась со своего места, больше не предлагая Николь ничего, но ведь это не укрылось от ожидающей своего конца женщины.
- Что такое? Где мой ключ? – обеспокоенно спросила она, переводя настороженный взгляд с Алессы на Николь и обратно.
- Не беспокойся, Равенна. Ты покинешь Стазис, но уже не сегодня, - более прохладно, чем обычно произнесла блондинка.
- Как это не сегодня? Почему? – женщина даже с кровати вскочила, рванувшись к Алессе, желая забрать бутылек с пилюлями.
- Твое время видимо еще не пришло, - Алесса пыталась успокоить женщину, но та вдруг повернулась к замеревшей на своем месте Николь.
- Что… что ты сделала маленькая тварь? – умиротворение, смирение, почти апатию как ветром сдуло с конкретно этой женщины. Видимо она была настроена покинуть мир именно сегодня в числе своих знакомых и друзей, а из-за Николь ей придется снова ждать, - Ты думаешь, что это все шутка? Думаешь, раз ты хранитель, то все тебе простительно?!
Ничего подобного Ника не думала, она вообще не понимала, как таблетка могла исчезнуть. Но сейчас нужно было думать не об этом, нужно было отойти подальше, чего девушка не сделала, а потому, когда в ее плечи вцепились мертвой хваткой и с нешуточной силищей начали трясти, выкрикивая с безумно горящими глазами, чтобы она вернула пилюлю на место, девушка и вовсе не могла хоть что-то сказать или сделать в ответ. Даже когда Алесса отцепила от нее местную жительницу, Ника продолжала стоять и смотреть на беснующуюся женщину.
Шлепок, щеку обжигает огнем, но это помогает прийти в чувства. Ника тянется к пылающей щеке, а приказ Алессы проникает в сознание, будто через вату:
- Уходи, я сказала - уходи.
Снова шаг назад, но вот она поворачивается и поддается вперед, выбегая из комнаты, а после и из строения. Девушка не останавливается на улице, бежит дальше, куда глаза глядят, подальше из этого места, из этого поселения. Не зря не хотела ехать. В следующий раз нужно прислушиваться к своему внутреннему голосу!
Глава 13. Точки над «i».
Закрыть глаза, расслабиться, сделать глубокий вдох и выдох, вдох и выдох. Пусть шум в ушах и сердце в горле перестанут давить на сознание. Нужно успокоиться, но как это сделать после увиденного?
И вроде бы ей уже заранее сказали, что души могут добровольно уйти, но все равно, что-то было в этом неправильное. Что-то, что с трудом поддавалось объяснению. Ведь эти все люди и так уже умерли, они должны были быть если не счастливы, то обрести покой точно. Но судя по тому, что Ника увидела – все это, поселение, иллюзия жизни – давило на духов настолько сильно, что со временем им и вовсе хотелось перестать существовать. Разве так должно быть? В чем тогда суть этого мира?