Он помнил эту комнату, но теперь осознал, что что-то изменилось. На стенах больше не было ее рисунков, с подоконника исчезли диковинные цветы, которые она любила разводить в свободное время.
Вроде бы особо ничего не изменилось, а вроде бы что-то пропало. Что-то очень важное.
Дверь комнаты оказалась не запертой, открылась без скрипа, пропуская его в полумрак помещения. Алесса не сидела на кровати, не читала книги, не работала за столом. Ее хрупкая фигурка угадывалась в темнеющем силуэте на балконе, куда он и направился. На душе было странно, он давно такого не ощущал, закрывшись ото всех. И только сегодня, после того, как услышал о забвении Алессы – что-то шевельнулось внутри. Что это было? Вина? Сожаление?
Встав рядом с девушкой, некоторое время он бездумно смотрел вперед, после поворачивая голову, чтобы всмотреться в Алессу рядом с собой. Безусловно, она его заметила, но никак не отреагировала и заговаривать первой не спешила. Внешне она была расслаблена, внутренне ей было все равно. Все равно, что тот, кого она раньше любила, пришел к ней без приглашения, с целью поднять неудобные темы для общения. В этом и заключался ритуал забвения, которое Алесса совершила в тайне ото всех уйму лет назад.
- Почему ты не сказала? – столько вопросов вертелось в голове, но Данте смог выдавить только этот, внимательно глядя на девушку рядом.
- Не думаю, что это что-то бы изменило, - ответила Алесса спокойным голосом, продолжая смотреть вперед.
- Я всегда, - он сделал шаг вперед, тут же останавливаясь, продолжая смотреть на девушку, - Всегда думал, что ты холодна со мной из-за нашего разрыва. Я и представить не мог, что ты приняла забвение!
Повернув голову, Алесса равнодушно взглянула на того, кто раньше был ее воздухом, ее жизнью. А потом все обернулось прахом, стоило узнать о неком споре, где один из его участников утверждал, что серьезная неприступная Алесса не поведется на ухаживания наглого и сумасбродного стража, другой же был уверен, что легко уломает свою жертву, не только затащив ту в постель, но и влюбив в себя по уши. История стара как мир, но тогда все было иначе. Тогда она на миг поверила в сказку со счастливым концом и то, чем все обернулось – явилось для нее концом света, не иначе.
Покопавшись в памяти, Алесса и сейчас помнила это, будто все случилось вчера. Забвение в данном случае заключалось в другом. Потерять память было бы благословением, но этого бы ей никто не позволил сделать.
- Это не так страшно, как вы все думаете.
Слухи распространяются быстро. Алесса была в курсе признания ректора, но не сердилась на Мелинду за это. Просто не могла.
Сжимая кулаки так, что короткие ногти впились в мозолистые ладони, Данте смотрел на этого бледного призрака прошлой Алессы и не понимал, как он раньше мог не заметить таких очевидных вещей? А если бы заметил, то что? Что бы он сделал?
- Не нужно было этого делать, - хрипло произнес он, глядя на девушку рядом с собой.
- Нужно было позволить чувствам сожрать меня целиком, - кивнув, улыбнувшись одним уголком губ, произнесла Алесса и пока Данте судорожно подбирал слова, огорошила его признанием, - Я хотела спрыгнуть в Бездну, Мелинда остановила в последний момент, - посмотрев на ошарашенного мужчину, Алесса слегка приподняла подбородок, заглядывая в его глаза, находя в них вину и раскаяние, которые сейчас ей были совсем без надобности, - Тебе не понять, но когда любимый человек разбивает твое сердце, то кажется, что ты не можешь, не хочешь существовать в этом новом мире, постоянно глядя на того, кто втоптал твои чувства в грязь. Забвение было для меня спасением и я приняла его не задумываясь.
В ее голосе не было былой боли, злости, обиды, ярости, печали. В нем не было ничего. Данте никогда не любил эту девушку, для него она была лишь инструментом в споре и общим развлечением. Однако он никогда не желал ей зла. Старички академии убивали скуку, кто как умел. Кто-то как Кира – давил новых хранителей, открыто издеваясь. Кто-то как он - действовал иначе, но именно сейчас Данте впервые осознал, что его методы развлечь себя были намного жестче, чем детские проделки Киры. А осознав это, мужчина сделал шаг назад, все еще находясь под впечатлением от всего услышанного и собственных эмоций на этот счет.
- Мне жаль, - только и смог он сказать прежде, чем покинуть чужую комнату.
***