- Наташка, слышала, на Сагира уже бабки покушаются! - засмеялась Лида, увидев Наташку зашедшую в дом.
- Не на меня, а на мои вещи! Представляешь, какой я у тебя ценный - бабки по трусам разбирают! – поддакнул со смехом Сагир.
- Бедняжечка ты мой, кто ж тебе несчастному посочувствует. – фыркнула Наташка, в который раз поймав себя на мысли, что Сагир при общении с Лидой практически не матерится. Вот почему? При общении с ней и с малым - мат через слово, но стоит появиться Лиде, и он изъясняется практически в традициях серебряного века литературы! Понятно, что и сама Наташка не стесняется в выражениях, и это их нормальное общение, но как же режет слух резкое и беспричинное окультуривание речи знакомого человека. И ведь Лида его даже не часто-то просит «фильтровать базар».
-Ты и посочувствуешь! Поехали на рабочем автобусе вечером. Как раз и не жарко, и утром можно будет продолжить обои клеить.
- А почему сегодня? К чему такая спешка? - Удивилась Лида.
- Так я ж ученный, у тебя больше, чем на пару часов, останься, и ты тут же припахаешь что-то делать! – рассмеялся Сагир.
- Да ну ладно, первый день у меня все гости.- изобразила оскорбленную личность Лида, правда, с лукавой улыбкой.
-Ага, ага, а день у нас до заката, а ночью куда-то за кукурузой, семечками, соломой, дровами, еще чем-то срочно нужно будет сходить. Не, я кот ученый, я лучше на автобус. – хохотнул Сагир. - Наташка, собирайся, нам выходить через полтора часа.
-Хорошо.
§§§
-Так, Валя, в мене ця цвєтоводша вже в печінках сидить! Здається, пора рішать питання кардинально…- председатель агрофирмы после телефонного разговора с исполнительной службой был в ярости. Ему, человеку, который сам все вполне может решить, который выкинул кучу денег на то, что б приструнить эту строптивую черноглазку, звонит какой-то сосунок из исполнительной и грозит арестовать счета предприятия и имущество! Из-за какой-то бабы у него может стать работа всей агрофирмы! Ладно, прошляпил, думал она будет и дальше судиться, и потому договаривался с судьями в апелляции, вместо того, чтоб обжаловать решение. Но выплачивать все, что ей присудили!? С какого перепугу?
- Микола, що ти хочеш зробити? – Его жена, а неофициально - второе по влиянию лицо в агрофирме,- удивленно покачала головой. Эта крупная женщина отличалась властностью и тяжелым характером, но с мужем они за много лет брака лет нашли общий баланс. Он руководил, но если кому-то нужны были «подходы» к председателю – шли к ней. Она могла настроить его на нужный вопрос, уговорить, убедить. Не зря ж говорят «муж и жена – одна сатана». Но цветоводша к ней, несмотря на всю необходимость, не пришла. Гордая… Ну да, куда ей унижаться, просить…Даже когда та работала уборщицей, у Валентины не было ощущения превосходства перед ней. Собственно, потому-то ее и перевели с конторы на газоны - должного удовлетворения от унижения строптивой не было, только раздражение.
- Я їй виплачу… Виплачу і знайду того, хто їй ці гроші поперек горлянки заткне!
- Микола…- Валентина неожиданно почувствовала, как в ее светлом кабинете стало словно темнее. Выглянув озадачено в окно, она удивленно констатировала, что на небе ни облачка, а летнее солнышко все так же золотит здания механизированных цехов, тракторного ангара и, собственно, самой конторы, на самой верхушке которой, словно в башенке, находился ее кабинет. Она этот кабинет облюбовала еще в те времена, когда агрофирма была колхозом, а мужа первый раз выбрали в председатели. Тогда она чувствовала себя словно царица, осматривающая полученные владения. Прошел не один десяток лет, а кабинет ей все так же нравился, хотя муж не раз предлагал ей другие - и больше, и с лучшей планировкой. Но сейчас в этом помещении стало неожиданно как-то сумрачно и словно тяжело дышать…
- Вона мене вже дістала…
- Миколо… Може грець з нею,- Валентина почему-то почувствовала безотчетный страх. Что-то было неправильно, что-то не так… Что-то плохое ждало их впереди… И цветоводша сейчас ее волновала меньше всех. Подобное ощущение уже было давно когда-то, когда ее отец попал в аварию… Плохое предчувствие…