Его снова охватило негодование и гнев.
«Дурак ты, Каанир Вок, — сказал он самому себе. — Ты сам устроил этот бардак и оказался в самом центре событий. Что ж, пришло время все исправить. Пришло время исправить все, что ты натворил. У тебя нет будущего, пока ты с этим не покончишь».
Подумав так, камбион ощутил прилив сил. Он почувствовал, что десятки дней, наполненных гневом и разочарованием, заканчиваются. Пришло время действовать. Никаких колебаний, никакого промедления. Настает новый день, Каанир Вок.
Вок увидел расширившиеся глаза Алиизсы. «Она удивлена, — подумал камбион. — Она обеспокоена тем, что ненароком пересекла грань, открыла свою глубокую, темную слабость ко мне, и при этом она знает, что не может мне доверять. Позволь мне кое-что показать тебе, любимая».
— Просто замечательно, — сказал он. — Еще день или пару дней назад я отдал бы все на свете, лишь бы вонзить клинок в его кишки. А сейчас Засиан как ни в чем не бывало восстанавливает мою руку, ни о чем не думая. Я имею в виду, что он вообще ни о чем не думает.
Торан закашлялся.
— Он превращается в Сосуд Жизни, — сказал ангел голосом, звучащим так хрипло, словно он не пил в течение нескольких дней. — Я никогда не видел, как это происходит, но похоже на то.
Заинтригованный Каанир придвинулся к ангелу и опустился на колени.
— Чем он становится?
Торан боролся с приступом кашля, пытаясь объяснить.
— Как правило, небесные существа могут принести в жертву самих себя, превратив свое тело в пустой сосуд, чтобы в него вселился кто-то другой. Мы делаем это не часто, поступаем таким образом, лишь когда нас вынуждают тяжелые обстоятельства, и при этом нами движут чистые помыслы.
— Засиан рассказал нам немного о том, что произошло в ротонде, — продолжал ангел. — Как будто после смерти Мистры произошли странные выбросы магии, в результате чего духовные формы Засиана и планетара как-то объединились. Возможно, планетар использовал свою власть случайно, когда был так тяжело ранен, и это произошло почти рефлекторно. Стать сосудом должно было тело планетара, но вместо этого сила воздействовала на Засиана. Но кое-что от личностей планетара и Засиана — нет, не их общая память, а лишь некоторые ее частицы — сохранилось, и именно поэтому он ведет себя так странно. В последние дни, возможно, это стало рассеиваться, он становится свободнее и приобретает индивидуальность.
Вок пытался переварить услышанное.
— Почему бы одному из вас не сделать так? — спросил он. — Что потом происходит с Сосудом Жизни?
— Разум и дух другого существа могут обитать в нашем теле, — ответил Торан. — Это не то же самое, что мощная тайная магия, более знакомая тебе. Это скорее божественное слияние. Я не могу адекватно объяснить это.
Каанир тут же принялся рассматривать различные возможности.
— Это очень интересно, — сказал он. — Так что же стало с Засианом? Где его собственный разум?
Невзирая на цепи, Торан пожал плечами.
— Я не знаю, — сказал он. — Возможно, что он тоже присутствует, погребенный и не способный нас воспринимать. Может быть, его личность была уничтожена или изгнана в Астрал, и плавает там в бестелесном состоянии. Я с трудом понимаю все последствия магического всплеска, что посеял столько хаоса во Вселенной. Судьба отдельного человека уже не кажется такой важной.
Каанир усмехнулся, наконец поняв истину.
— Возможно, для тебя, — сказал он. — Но если ты не забыл, моя судьба неразрывно связана с Засианом и с тобой. У нас есть неоконченные дела.
Торан снова кашлянул.
— Ты прав, камбион. Я согласился освободить тебя, если ты поможешь мне остановить жреца Цирика.
— Теперь это уже не имеет значения.
— Действительно.
Торан глубоко вздохнул.
— Я дал слово. Я освобождаю тебя от твоих обязательств.
Вок почувствовал, что магические кандалы наконец-то распались. Ему хотелось потянуться, радостно крикнуть «Свобода!». Он хотел выхватить меч и вонзить его в проклятого ангела, причинившего ему так много неприятностей. Но вместо этого он лишь усмехнулся.
— Каанир, — сказала Алиизса, бросив на него предостерегающий взгляд. — Нет.
Камбион ухмыльнулся ей.
— Не знаю, о чем ты, — сказал он игриво. — Я лишь наслаждаюсь моментом освобождения.
— Мы должны помочь им выбраться отсюда, — сказала Алиизса. — Они не выживут здесь.
— Куда? — холодно спросил Каанир. — Мы сами не знаем, где находимся, и вполне вероятно, наши собственные шансы выжить невелики.
Он стоял и смотрел на нее сверху вниз.
— По крайней мере, шансы не слишком хороши для вас четырех. Ангел умирает, Засиан не более чем оболочка человека и чуть больше, чем слабоумный ребенок. И… — Его гнев и радость утихли. — И ты больше не можешь использовать свою силу, любимая. Ты стала помехой.