Необычные осадки, возможно, показались бы Эйрвин чудесными, если бы не постоянно возникающие из ниоткуда противники, пытавшиеся изгнать ее отсюда. Она, Гарин и Нильса выдержали уже три боя с рыцарями-нежитью за контроль над двором. И она не была уверена, что это не те же самые духи, оживающие снова и снова.
— Можете ли вы, по крайней мере, хоть отчасти разъяснить нам причину, по которой мы оказались здесь? — спросил Гарин. — Ну, хоть какие-то объяснения, чтобы удовлетворить наше любопытство?
— Ваше — или тех, кому вы служите? — возразила Эйрвин. — Вы не скрываете, что шпионили за мной, чтобы узнать мои намерения. Я повторяю: почему мои дела так волнуют приспешников Тира?
Гарин вздохнул и ничего не сказал, но Нильса, более молодая и нетерпеливая, не смогла промолчать.
— Они не доверяют вам, — заявила она. — Они считают, что вы все еще каким-то образом противодействуете Суду, как вы это делали, помогая Торану Предателю.
Эйрвин попыталась скрыть улыбку, когда Гарин одернул спутницу.
— Нильса, — прошептал он, — ей не нужно знать о наших делах. Она не является членом Суда.
— Точно, — сказала Эйрвин. — Поэтому вам не нужно знать о моих. Мои дела не касаются Суда.
— Я не согласен, — возразил Гарин. — Тир имеет право знать, когда другие злоумышляют против него.
— Ты переходишь все границы, — предупредила Эйрвин. — Когда Хелм был жив, а тебя еще и на свете не было, я служила ему верой и правдой. Не читай мне лекций о заговоре, мальчишка!
Гарин не ответил, но Эйрвин видела, что он остолбенел от гнева.
Эйрвин глубоко вздохнула и почувствовала, что расслабляется.
— Ну, правда. Я честно не знаю, почему я здесь, — сказала она. — Будто нечто мощное и ужасное вот-вот обрушится на Суд и на весь Дом. И именно возможность предотвратить несчастье влечет меня сюда.
Эйрвин повернулась к вставшим перед ней Гарину и Нильсе.
— Мы не враги. Кроме того, вы сами решили последовать за мной. Мне, возможно, еще понадобится ваша помощь, если вы, конечно, окажете ее в нужный момент. Запомните мои слова: прежде чем закончиться, это повлияет на каждого из нас. Вы не можете просто остаться в стороне и наблюдать за мной из-за боязни ошибиться. Если вы приняли такое решение, лучше уйдите.
— Весомые слова для того, кто был до недавнего времени сослан на окраину Дома за преступления против Суда, — усмехнулась Нильса.
— Вы верите, что слова могут запятнать чистоту говорившего? — спросила Эйрвин со все возрастающим гневом. — И больше мне не следует доверять, поскольку я не изменила своим убеждениям — после того, как ваш бог убил моего? Потому что я отказалась встать на колени перед Тиром?
— Эйрвин, я… — начал Гарин, но старший ангел оборвала его.
— Или то, что я предпочла служить не тому божеству, нанесло кому-нибудь большой вред? В этом я виновата?
Гарин молчал. Внезапно его глаза широко распахнулись, и он уставился на что-то во дворе.
Эйрвин развернулась, снова ожидая увидеть множество восставших из могил закованных в броню рыцарей, готовых к бою со злоумышленниками, посягнувшими на их странную, невесть как долго блуждающую в Астрале крепость. Но то, что она увидела, заставило ее сердце забиться в груди.
Мягкое мерцание разливалось вокруг четырех тел, которые, появившись из ниоткуда, упали в снег.
Торан почувствовал, что все изменилось.
Немыслимое давление пропало так резко, что у ангела закружилась голова. Всеобъемлющее зло, которым было пронизано все вокруг и которое гнетом лежало на его плечах, исчезло, и он свободно вздохнул. Захотелось уютно устроиться и уснуть, но мешал неожиданный холод, заставляя дрожать. Дэв открыл глаза, чтобы понять, где очутился.
Он лежал на заснеженной земле. Тысячи крошечных, светящихся зеленым точек танцевали перед ним, опускаясь вниз из мрака.
«Странно, — подумал он с недоумением и тревогой. — А где же все остальные?»
Торану послышались голоса — кажется, где-то спорили. Приглушенно, далеко — но голоса показались ему знакомыми. Дэв попытался сесть и посмотреть, откуда они доносились, но не смог. Он растратил все свои силы в том ужасном месте, у него не осталось ничего, кроме ядовитого послевкусия всеобъемлющего, всепроникающего зла.