— И О’Конноры тоже? — спросила Мора.
— Ты о чем?
— Клио встречается с одним из них, верно?
— Ну ты же знаешь Клио. От нее без ума половина Дублина.
— Кит, это не праздное любопытство. Я никогда не расспрашиваю тебя о твоих друзьях или друзьях Клио.
— Но об О’Коннорах спрашиваешь.
— Да, спрашиваю. И объясню почему.
Мора слегка покраснела. Стоя в дверях, она чувствовала себя неуверенно.
— Проходи, садись. — Кит убрала со стула свои папки и заметки.
— В былые времена я знала их отца и никогда его не любила, но дело не в этом. Бедная Милдред О’Брайен — настоящая мокрая курица, а вот Филип — совсем другой человек.
— Да, знаю. — Кит ждала продолжения.
— Так вот, на прошлой неделе я была в Дублине…
— Ты мне ничего не говорила…
— Я приезжала на обследование. Сдавала анализы.
— Ох, Мора! — Кит остолбенела.
— Нет, Кит. Именно поэтому я и молчала. Я женщина средних лет, все у меня работает не так, как прежде, и я решила, что лучше сделать это без шума.
— И что они обнаружили?
— Еще ничего. И скорее всего, ничего не найдут. Но дай мне закончить…
— И что они искали?
— Кажется, опухоль; может, понадобится удаление. Операция серьезная, но до нее еще далеко. Я не собиралась говорить тебе об этом. Даже твой отец еще ничего не знает.
— Ты должна была поделиться с нами. Мы — одна семья.
— Знаю. Никто не благодарен за это Небу больше, чем я. Но поверь, я хотела поговорить совсем о другом. Перейдем к делу?
— Да, продолжай.
— Так вот, первым, кто попался мне в больнице Святого Винсента, был Фингерс.
— Фингерс?
— Ну, Фрэнсис О’Коннор, отец близнецов.
— Он был в больнице?
— Или приходил кого-то навещать. Во всяком случае, Фингерс был последним человеком, которого мне хотелось бы встретить. Он рассыпался в любезностях и пригласил меня в «Шелбурн» выпить кофе.
— Такие вещи хорошо отвлекают от мыслей о болезни.
— Я пыталась уйти, но он настоял, чтобы мы посидели и поболтали о старых временах…
— И?..
— Кит… Он всегда был очень вульгарным типом, таким и остался. Ну… в общем, он намекнул… — Кит ждала. — Я плохо запомнила его слова… наверное, потому что не хотела запоминать. Я вообще не хотела с ним разговаривать, у меня были свои проблемы… — Мора запнулась.
— Бедная Мора, — посочувствовал ей Кит.
— В общем, он сказал…
— Ну же!
И Мора решилась:
— Он сказал, что два его сына состоят в близких отношениях с тобой и Клио и что вы пригласили их провести в Лох-Глассе рождественские каникулы. Он очень расстроился, потому что хотел, чтобы вся семья поехала в Англию, где его старшая дочь должна обручиться с человеком, который будет руководить одной из его гостиниц…
— Что?!
— Я запомнила не дословно, но смысл был такой.
Лицо Кит побелело от гнева.
— Мора, сейчас я скажу то, что тебя очень порадует. Я по-прежнему девственница, никогда ни с кем не спала и не легла бы в постель с этим недоделанным олухом Кевином О’Коннором даже в том случае, если бы от этого зависела судьба человечества!
Реакция Кит напугала Мору.
— Лучше бы я ничего не говорила… — начала она.
— Напротив, я очень рада, что ты начала этот разговор. — В глазах Кит горела злоба.
— Наверное, его следует побыстрее закончить. — Мора поняла, что открыла шлюз.
— Зачем же? Эти подлые, мерзкие О’Конноры подписали юридический документ, что больше не будут повторять свою наглую ложь, а теперь нарушили его!
— Какой документ? — опешила Мора.
— Адвокат направил Кевину О’Коннору письмо, потому что тот обвинил меня в нарушении целомудрия. Он и его отец извинились и заплатили мне компенсацию за слухи, порочащие мою репутацию, поскольку это бросило на меня тень и, возможно, уменьшило мои шансы на брак.
Мора вытаращила глаза:
— Не может быть!
— Я покажу тебе письмо Фингерса, — широко улыбнувшись, ответила Кит.
— Письмо адвоката! Ты советовалась с юристом? — Мора была на грани обморока.
— Ну да… Честно говоря, это был Падди Барри, брат Фрэнки, но оно было написано на бланке адвокатской конторы и выглядело как официальное… Во всяком случае, О’Конноры до смерти перепугались и заплатили. — Это воспоминание доставило Кит огромное удовольствие.
— Друг… студент… угрожает О’Коннорам и требует у них деньги… Ушам своим не верю…
— Знала бы ты, что говорил этот Кевин О’Коннор! Будто я спала со всеми подряд и с ним тоже. Он говорил об этом своему брату, говорил Филипу О’Брайену и разве что не опубликовал рекламное объявление в «Ивнинг геральд»… По-твоему, я должна была не обращать на его слова внимания и делать вид, что это всего лишь шутка?