Воспоминания заставили Айви улыбнуться.
— У Эрнеста было двое детей, а Шарлотта не спускала с него глаз, словно предвидела все заранее. В то время много говорили о храбрых парнях, сражающихся на фронте, и их женах-потаскушках, не теряющих времени даром. Это было очень неприятно.
— А вы любили Рона?
— Во всяком случае, совсем не так, как Эрнеста. Понимаете, тогда девушки рано выходили замуж А я, как видите, вовсе не красавица. Поклонников у меня было не много. Я была рада, что Рон сделал мне предложение. Когда мы поженились, мне было почти тридцать, а ему сорок. Рону была нужна хозяйка и кухарка. Мы никуда не ходили, детей у нас не было, но его это не волновало. Наверное, он думал, что они будут путаться под ногами и все пачкать. Я ходила к врачу, проверялась, но его заставить так и не смогла. Когда я предложила кого-нибудь усыновить, он ответил, что не станет растить ребенка другого мужчины.
— Ох, Айви… Как жаль…
— Тогда так жили многие. Судя по тому, что вы рассказывали, в вашем Лох-Глассе тоже по одежке протягивают ножки.
— Верно. Все, кроме меня.
— Что ж, у меня тоже был шанс, но я им не воспользовалась. Поэтому поверьте: я знаю, что говорю.
— Так это Эрнест? — спросила Лена.
— Да, он предлагал нам уехать вместе. Но я не хотела чувствовать себя виноватой. Мой муж воевал, защищая страну. У Эрнеста были жена и дети. И я боялась, что он пожалеет о содеянном и разлюбит меня. Боялась причинить боль Рону. И никуда не поехала.
— А что происходило в пивной?
— В пивной? Ах да… Сражение там было почище, чем на фронте. Шарлотта все знала, как будто у нее в голове был радар. Знала, что Эрнест уговаривал меня уехать с ним. Знала, что я отказалась. И, выбрав нужное время, сказала, чтобы я выметалась и больше не показывалась ей на глаза. Я ушла в тот же день.
— И что было потом?
— Вернулась домой и убиралась до тех пор, пока все не заблестело. Рон пришел с войны таким же, каким и ушел. Был недоволен всем. Говорил, что стране плевать на своих солдат. Его все раздражало. А потом драгоценная Шарлотта прислала ему письмо и описала мое поведение. Рон взбеленился. Обзывал меня последними словами и сказал, что не хочет больше меня знать. Невеселая история, правда, милочка?
— И на этом все кончилось?
— Нет. У меня остались мои пятницы.
— А как же Рон?
— Ушел. Через несколько дней после письма Шарлотты.
— А вы хотели, чтобы он остался?
— Какое-то время думала, что хочу. У меня никого не было. Никого и ничего, ради чего следовало бы жить. Но, конечно, он должен был уйти. Он ненавидел меня, а я его даже и не знала толком. Потом я переехала сюда. И началась другая жизнь. Сначала я убирала этот дом и другие дома. Копила деньги, а когда дом выставили на продажу, взяла ссуду в банке и купила его.
— Но это же чудесно! — Лены восхищалась этой женщиной.
— Слабое утешение. Поверьте мне, Лена, очень слабое. Когда я думаю о том, что могло бы быть…
— А если бы она… предположим, что она…
— Слишком поздно, милочка. Я приняла решение — и упустила свой шанс.
Наступила тишина.
— Понимаю, — наконец сказала Лена.
— У вас есть человек, которого вы любите и любили всегда. Если вы позвоните домой, то потеряете все.
— Значит, пусть думают, что я умерла?
— Вы оставили письмо, где объяснили свой уход. Вас нельзя осуждать за то, что они подумали.
— А Кит и Эммет?
— Во всяком случае, они будут вспоминать вас с любовью, а не с ненавистью.
— Я не смогу…
— Я видела, как вы на него смотрите. Сможете, — ответила Айви.
Льюис вернулся в половине восьмого утра. Настроение у него было приподнятое.
— Так ты возьмешь отгул и побалуешь меня? — спросил он, склонив голову набок и глядя на Лену с лукавой улыбкой, которую она так любила.
— Слишком мягко сказано, — ответила она. — Я затащу тебя в постель, замучаю до смерти, а потом уйду и дам тебе отоспаться.
Льюис хотел возразить, но Лена уже медленно снимала блузку. Он любил смотреть, как она раздевается.
— Ты не очень торопишься, — сказал он.
Лена начала расстегивать его рубашку…
Льюис уснул еще до того, как она вышла из квартиры.
— Вы всегда такая бодрая и жизнерадостная, миссис Грей, — с одобрением отметил мистер Миллар.
Польщенная Лена посмотрела на него с улыбкой…
Он, конечно, не может знать, как она на ходу оделась, как бежала по мокрым улицам, расталкивая людей, торопившихся на работу. Как она сходит с ума при мысли о том, что ее дети навсегда потеряют мать, а этот человек назвал ее бодрой и жизнерадостной.