- Возможно, ты права, - медленно произнес он. - Не нужно ему говорить. Пока не нужно.
Девушка недоверчиво уставилась на Никольского, не в силах поверить своему везению. Неужели он дает ей отсрочку? Так ведь это все, что ей нужно. А потом она что-нибудь придумает. Обязательно придумает. Но долго веровать в свою удачу Лан ей не дал.
- Но у меня есть одно условие...
- К..какое? - выдохнула, тут же задохнувшись Марисса.
- Ты выйдешь за меня замуж.
Глаза Мари стали похожи на блюдца.
- А как же Сандра?
- Я с ней развелся еще неделю назад. Надоела.
- Зачем я тебе? В какую игру ты на этот раз хочешь меня втянуть?
Алан усмехнулся:
- Ни каких игр, Мари. Больше никаких игр.
Он направился к выходу. У двери остановился и добавил:
- Я люблю тебя. Давно. Я просто хочу, чтобы ты была, наконец, счастлива.
И ушел, оставив Мариссу пребывать в состоянии прострации. Нет, скорее, в состоянии транса. Она отупело смотрела прямо перед собой, пытаясь поймать мысли. Ну, хоть одну. В конце концов, ей это удалось.
- Это не справедливо. Это не честно, - рыдала она. - Дать почувствовать вкус свободы. Поверить, что все будет хорошо. А затем разрушить весь мой уютный мирок, в котором я действительно была счастлива. Вот уже несколько месяцев.
Немного успокоившись, Мари смогла рационально размышлять: "Возможно, предложение Алана достаточно разумно. Все тайное рано или поздно становиться явным. Рен все равно узнает. Когда-нибудь. Рано или поздно. И тогда..."
Вот от мыслей о том, что будет тогда, девушка похолодела, даже во рту пересохло. Перед глазами всплыла болезненная картинка: полуобнаженные Рен и Виктория в любовном гнездышке в "Кленовой роще".
"Ладно, признаю. Наврала я Лану. Не рада я ни за Рена, ни за Вику. А идея о мести реально очень соблазнительна", - в душе вновь вколыхнулась обида. - "Пусть на своей шкуре мой милый прочувствует, что такое обман, предательство, унижение".
"Если кто-то узнает про Дана, кто-то из врагов Тайгера - я не смогу обеспечить ему надежную защиту. Тогда, как Лан - сможет", - от напряженного мыслительного процесса у девушки разболелась голова. Она потерла виски. - "Когда тайна известно более, чем двоим людям - это уже не тайна. О сыне знают четверо своих и много чужих из персонала клиники".
"Я поняла, у тебя много врагов? Что ты им всем сделала?" - вспомнила она слова Таси.
- Я попрошу у Лана время на размышления. Как воспитанный человек, в этом он не сможет мне отказать, - резюмировала вслух Марисса. - А там будем действовать по обстоятельствам. Проблемы нужно решать по мере их поступления.
Глава 4.
Марисса бегала взмыленная по дому в спортивных штанах и майке, растрепанная с бутылочкой в одной руке и распашонкой в другой. Света убежала на свидание. Ребенок истошно орал. В горле першило, в глазах стояли слезы, грозящиеся с минуты на минуту хлынуть сплошным обжигающем потоком.
А тут еще кто-то настырно названивал в дверь. Она выдала тираду из трехэтажной ненормативной лексики, схватила ребенка в охапку и побежала открывать, раздумывая по дороге, как с наибольшей жестокостью порвать непрошеного гостя.
На пороге стоял Алан, весь такой безупречный, благоухая элитным парфюмом. В пепельно-серых брюках и белом джемпере, прическа - волосок к волоску, чисто выбрит. Он не давал о себе знать уже больше месяца, с тех самых пор, как привез ее с Даном домой из клиники, обещав позвонить. Марисса о нем и не вспоминала. Ей было не до мужчин, когда весь ее мир, вся ее жизнь сосредоточилась лишь на одном единственном, который недовольно мяукал у нее на руках, требуя кормежки.
Вовремя припомнив о том, как не стоит выражаться благовоспитанным леди, Марисса удержала при себе "ласковое" приветствие, ограничившись лишь приглашающим кивком головы. Сама она прошествовала в комнату, села на диван и запихнула соску бутылочки в ротик вечно голодному младенцу.
- Характер показывает? - усмехнулся Лан.
- Ага. Весь в папочку. От осинки не родятся апельсинки.
- А Света где?
- Гуляет. Устраивает свою личную жизнь. Я не могу от нее требовать помогать мне с ребенком. Сама должна справляться.