— Но ее нет в Петербурге! Ее планы внезапно изменились. Она оставила нас в Риге и поехала в Москву к своему мужу, графу д'Онвилю.
— Что же я тут могу поделать? Вы должны немедленно покинуть дворец.
За спиной Маргариты раздался общий приглушенный стон отчаяния, лицо Изабеллы исказилось, и она начала тихо всхлипывать. Однако Маргарита не собиралась так легко отступать:
— Нет! Разве вы имеете право идти против воли ее величества, которая соизволила пригласить к своему двору лучших портних и швей Франции. Они готовы сшить для нее лучшие наряды и платья, подобных которым нет во всем этом городе.
Нечто похожее на колебание промелькнуло в глазах фрейлины. Она знала, что императрица, по примеру своего отца Петра Великого, любила приглашать к своему двору самых разных иностранных мастеров, которые должны были оказывать ей какие-то специальные услуги или выполнять работы по ее усмотрению. Приезд французских швей, скорее всего, стал результатом минутной прихоти, каприза императрицы. Однако фрейлина понимала: если она ошибется, отослав прочь французских швей и портних, то ей не миновать наказания. Ей не хотелось рисковать.
— Расскажите мне, почему так все вышло, — ледяным тоном попросила она.
— Императрица пришла в восхищение от нарядов графини д'Онвиль и пожелала привлечь к себе на службу искусство и мастерство тех, кто сшил эти платья. Вы не могли бы доложить о нашем приезде императрице?
Изумление выразилось на лице Ростовой.
— Разумеется, нет! Я должна все разузнать и выяснить, действительно ли вас ожидают при дворе или произошло досадное недоразумение. Так и быть, из милосердия я позволю вам переночевать во дворце. — С хмурым видом Ростова следила за тем, как ямщики вносят в прихожую вещи из саней, затем указала им, в какой угол все складывать. — Вы можете взять с собой необходимые предметы туалета, однако все ваши сундуки и вещи останутся лежать здесь, в прихожей, до тех пор, пока не разрешится вопрос о вашем дальнейшем пребывании под крышей этого дворца.
Ростова повернулась, причем ее прямая спина выражала такую же непреклонность, как и ее лицо, и распахнула внутренние двери, за которыми находилась большая кухня. Она провела француженок внутрь. Прямо перед вошедшими тянулся длинный прямой коридор, соединяющий расположенные по обеим сторонам кухонные и прочие служебные помещения, причем конец коридора тонул где-то далеко в глубине здания. Слуги молча оглядывались на них, но никто из них не прекращал заниматься своим делом. Ростова окликнула двух служанок, складывавших в стопки какое-то белье.
— Проводите этих француженок в одну из пустующих спален для прислуги и покажите им, где уборная. Проследите за тем, чтобы постели были постланы и затоплена печь. Потом приведете их назад.
— Слушаюсь, мадам Ростова, — ответила по очереди каждая из девушек.
Служанки взяли подсвечники и повели приехавших во внутренние покои. Едва они отошли чуть подальше, как стали трещать без умолку, расспрашивая и откровенно выражая путешественницам свою приязнь и расположение. Служанки бегло говорили по-французски, хотя и с сильным акцентом:
— Вы приехали сюда работать? Не обращайте внимания на эту старую каргу. Когда она дежурит, то считает себя не менее важной персоной, чем сама императрица. Вы в самом деле приехали шить платья для ее величества? Наверное, вы очень долго добирались сюда?
Маргарита и другие ее спутницы отвечали на все новые и новые вопросы, задаваемые служанками, пока поднимались на второй этаж, затем шли через нескончаемые коридоры и смежные помещения и вдруг очутились в узкой неудобной спальне, где кровати были прикрыты простенькими занавесями, а в ногах каждой постели лежала свернутая пуховая перина. Целый угол спальни от пола до потолка занимала печь, покрытая красноватым кафелем, в другом углу стояли два умывальника с кувшинами и тазиками. Несмотря на то что гардины были плотно задернуты, в спальне царил ужасный холод. Софи жалобно вздохнула, обхватив себя руками, и присела на голый край деревянной кровати, стоящей ближе всего ко входу…
— Мы не доживем до утра, а скорее всего, умрем здесь от голода и холода.
— Не унывайте, — весело отозвалась молодая служанка, подходя к печи с трутницей, деревянной коробочкой, внутри которой лежал ветошный трут и кремень с огнивом. — Сейчас вас накормят, а как затопим печь, то скоро здесь будет даже жарко. Если перед тем, как лечь спать, вы протопите печь как следует, то вам будет тепло до самого утра. Будете спокойно спать в тепле.