Тогда мы были счастливы, а сейчас все эти воспоминания вызывали лишь боль, будто десятки острых кинжалов вонзались в моё сердце и зверски прокручивались там.
Неожиданно крепкие руки легли мне на плечи, и твёрдые пальцы впились в кожу, резко толкая меня вперёд и прижимая к сырой от дождя груди. Меня моментально окутал запах кожи и огня, и мои всхлипы стали ещё тише.
– Не сдерживайся, Рей. Плачь, кричи, тебе станет легче... Должно стать легче… – тихий голос подействовал, как толчок, и меня прорвало.
Микаэль сел на сырую траву и прижимал меня всё сильнее, пока я тряслась от рыданий в его руках.
Я чувствовала, как он приник губами к моей макушке и не произносил больше ни слова. Я знаю, что сейчас показываю свою слабость, которую обещала держать в себе, но мне было настолько тяжело, что уже всё равно, если парень расскажет об этом кому-то. Я была рада, что рядом оказался именно он и не пытался меня успокоить, как это сделали бы Леон или Ной, а просто дал волю моим эмоциям.
Я слабая, не смогла вынести насилия над ними. Чтобы они ни сделали мне, в душе эти люди до сих пор оставались для меня родными и любимыми, теми, кто занимал огромное место в моей жизни. Душа болела за каждый их стон, разрывалась вслед за каждым ударом. Ныла при виде их, таких сильных, но сейчас абсолютно обессиленных и беспомощных. Это только первый раунд того, что мы планировали с ними сделать, а я уже сдалась, была готова на коленях умолять Леона и Тору отказаться от мести, была готова простить им всё, лишь бы вновь не видеть их боль и как они страдают. Рей, ты – слабачка.
Как только слёзы закончились, и из меня вырывались лишь всхлипы, заглушаемые шумом дождя, на моей спине появилась ещё одна тяжёлая рука.
– Прошу, поедем домой, Рей. Ты простудишься, – голос Кая дрожал. Он был не готов видеть меня такой, а может, сразу вспомнил страдания его Обри, и увидел во мне её.
Мысленно с ним согласившись, я попыталась встать на ноги, но они меня не слушались, и Микаэль без раздумий резко поднял меня на руки, а я прижалась к его, хоть и мокрой, но тёплой груди. В глубине души я не до конца была уверена, что им можно доверять, ведь всякая вера была уничтожена девятью близкими людьми два года назад, хотя эти двое уже не раз доказывали свою верность. Когда Леон и Тора отправятся домой, именно эти двое останутся рядом со мной до тех пор, пока я не позволю им уйти.
Глубокое дыхание Микаэля, успокаивало меня. Он был не таким мускулистым, как Тора или Ризанд, но в нём была скрыта неимоверная сила и сильных дух, что помогали ему жить, несмотря на всё, что произошло с ним в прошлом.
Посадив на пассажирское сидение автомобиля и заботливо накинув на меня ремень безопасности, Микай опустился за руль, аккуратно возвращая автомобиль на дорогу. Кай следовал на второй машине за нами. Микаэль всю дорогу молчал, но нежно, аккуратно и крепко сжимал мою ладонь в своей, ни на секунду не отвлекаясь от дороги. Микаэль мне нравился. Он всегда знал, как повести себя в той или иной ситуации, был спокоен и уравновешен. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности, будто за стеной из пуленепробиваемых щитов.
Я, затерявшись в своих мыслях, и не заметила, как мы приехали в поместье.
Стоило ему остановиться возле входных дверей, как меня снова пробила дрожь, но уже от холода и от сырой одежды. Обойдя капот и открыв пассажирскую дверь, он поднял меня на руки и спрятал моё лицо у себя на груди. Я слышала взволнованные голоса Леона и Ноя, когда мы пересекали холл и поднимались на второй этаж. Микай отнёс меня в спальню, закрыв за собой дверь на ключ. Поставив меня на ноги, он без лишних нежностей быстро стянул с меня сырую одежду, отвернувшись лишь, когда я снимала нижнее белье и натягивала протянутую им футболку. Уложив меня под одеяло, он сел рядом в кресло, не обращая внимания и не впуская в комнату барабанящих в дверь обеспокоенных мужчин. Микай взялся оберегать мой сон, в который я моментально провалилась, когда он крепко сжал мою ладонь в своей большой руке.
Глава 8. Микаэль Сато
С той самой ночи прошла уже неделя, и она выдалась одной из худших за последние несколько лет. Нет, я не слушал слёзы, мои уши не заворачивались в трубочку от истерик, всё было наоборот. Я и не думал, что тишина может быть такой громкой.