Анна честнейшими круглыми глазами глядела в вопрошающую спину деда, и из одной её ладони в другую перекатывался алый шерстяной клубок.
– Да ниоткуда, – пожала она плечами, – сама уж не припомню!
И больше она с дедом о хозяевах реки и духах не заговаривала. В молчании, напитанном стрёкотом птиц, прошагали они ещё немного, одну тропинку сменили на другую, эту вторую – на третью и так достигли нужного им места.
Серебристые воды слабо журчали, лениво перекатывались в узком русле. Ещё пятьдесят лет тому назад оно было шире: виднелись высокие отроги, которых не достигала влага, – и пятьдесят лет тому назад на одном из этих берегов (не то на левом, не то на правом) сидела со своим рассказчиком давно покойная Мария. Дед Анны выбрал левый берег, гладкий и пологий, бросил наземь свою котомку, разложился и установил удочки. Солнце ещё и близко к зениту не подошло, но на его лбу Анна видела мелкие бисеринки пота.
– Рыбачить будешь? – деловито спросил у неё дед, и Анна беспечно ответила:
– Нет, я тут лучше рядышком поиграю!
Дед обернулся на неё и скользнул по ней всё понимающим пристальным взглядом.
– Далеко не отходи, – предостерёг он. – Только чтоб близко и была, рядом, чтоб я тебя видел!
– Ага! – покивала Анна и, стоило старику отвернуться, шмыгнула в кустистые заросли.
Потные ладони её выронили на землю толстый красный клубок, и клубок подпрыгнул, словно живое существо, и покатился промеж шуршащих, но светящихся толстых травяных стеблей в неизвестность. Толстая алая нитка светилась на коричневой твёрдой земле, змеилась и петляла, и Анна старательно шагала следом, держа промеж двух пальцев мягкий шерстяной кончик.
– Эй!
Снова знакомый оклик заставил её замереть. Она стояла, чуть испуганно приподняв голову, и между ней и запечатлевшимся в памяти неохватным стволом стоял привычный мальчик с серебристыми глазами, без пояса и с воротником, поднятым до уровня носа. Мальчишка вытянул руку, и кончики его пальцев упёрлись ей в лоб. Там, где подушечки касались её кожи, она чувствовала прохладу, странную в такой жаркий летний день.
– Говорил же, что ты слепая девчонка, – беззлобно поддразнил её Землерой. – Давно не виделись!
– Давно! – тут же отстранившись, вздёрнула нос Анна. – Я, между прочим, на три сантиметра выросла, а ты как был малявка, так и остался!
– Ври давай! – рассмеялся Землерой. – Это тебе родители специально врали, чтобы не расстраивать такую козявочку!
Анна грозно подбоченилась.
– Это ты шмакодявка, вот тебе и нужно мерить рост, – фыркнула она, – а я, чтобы ты знал, уже взрослая девочка и сама это сделать могу.
Землерой лишь продолжал смеяться.
– Ну, тогда тем более понятно, откуда эти три сантиметра взялись: ты просто мерить не умеешь!
– Сам ты ничего не умеешь! – Анна сердито притопнула ногой. – Чтоб ты знал, я уже в четвёртый класс скоро пойду, буду учиться на одни пятёрки, как и в третьем, а тебя никто ничему не учит, и будешь ты глупее меня, бе-е, глупый, глупый мальчик!
Землерой отстранился и привалился спиной к дереву. Его полупрозрачные серебристые глаза снова стали сосредоточенными и даже немного мрачными.
– А вот это неправда, – сказал он, – нас, духов, учат другие духи, и наша наука сложнее вашей, человеческой. Тебе вот циферки подавай да буковки, а мне надо корни растить, чтобы глубже они в землю входили, но не давить, не то они ослабеют и зачахнут, а без корней всему дереву конец!
– Так это же одно дерево, – пожала плечами Анна и тут же, ойкнув, пошатнулась: Землерой отвесил ей нешуточный подзатыльник, и его серебристые глаза вспыхнули гневом. – Ты чего это руками размахался?!
– Никогда так не говори! – сжав кулаки, воскликнул он, и Анна, лежащая на тёплой земле, притихла. – Это всё равно что человеку сказать, что его дом погиб, но это так, пустячок малый! Мы в этом дереве живём, оно нас и кормит, и поит, и учит всему, и помогает. А это дерево, – Землерой коснулся тёмного ствола маленькой бледной ладонью, – это дерево так и вовсе особенное. Оно весь лес питает и держит, поэтому у меня работа сложная. Если это дерево зачахнет и погибнет – всему лесу конец! Мы его уважаем, как бабушку старую. Именно здесь все праздники, что важными для нас считаются, мы и справляем.