Она кричала от страха, но пытка все не прекращалась.
– Ярс это и делал, – тихо прошептала Кат.
– Не только. Он начал ставить эксперименты, не накопив даже первичных данных. Твои особенности настолько ему интересны, что Ярс был готов на все, лишь бы их из тебя вырвать.
– Он не должен был?
– Я просил его этого не делать. Очень убедительно просил. Мы не раз говорили с ним о том, что потерять тебя – очень безответственно, и мне казалось, что он полностью меня поддерживает. Но однажды я пришел в вашу лабораторию без предупреждения, и увидел, что он перешел установленные границы исследований.
– Так это ты тогда все остановил?
– Ты не помнишь? Да, я. Он даже не смог ничего сказать в свое оправдание, когда я собрал совет и потребовал объяснений. Формально он не был наказан – как можно наказать ученого за стремление к истине? Но я при всех приказал ему уменьшить интенсивность, прекратить опыты и ограничиться пассивным сбором данных. И командование подтвердило мой приказ. А друга я потерял.
– Как жалко…
– Ничуть. Как друг, Ярс мог просто меня поддержать. Но предпочел лишь выполнять приказы, как подчиненный, – четко и безоговорочно. А еще он так и не смог тебя простить за то, что ты сделала с одним из нас.
– Но Тар! Я была совсем маленькая и защищалась! Я же не специально!
Кат осеклась, подумав, как глупо звучит ее оправдание. Ну да, такая вот нелепая случайность…
– Я не вижу ничего странного в твоем тогдашнем поведении. Не переживай, и не обращай на него внимания.
– А ты все равно был злой, – пробурчала Кат, но Тарги сделал вид, что ничего не услышал, и прибавил громкость.
Напевный речитатив коротким звоном отбивал слова, оставляя после себя короткое эхо.
Каждый из нас открывает глаза утром,
И хочет сказать какое-то важное слово,
Хочет сказать в закрытые веки кому-то,
Но нет никого, и пустует сердец основа.
Шаг хочется делать не вдаль, а навстречу, в руки,
Боль хочется прятать, а счастье – делить дважды,
Понять, что тебя зовут, а не просто звуки
Влетают в открытые двери. Как нужно и важно!
Будь рядом, мой друг, и я для тебя – буду,
Придуман ты или вполне реален…
Кат удивленно покосилась на капитана – но песня действительно закончилась оборванной фразой, затихнув на высокой ноте.
– Автор этих слов погиб, и этот черновик нашли незаконченным на его столе, – задумчиво и чуть грустно пояснил Тарги, заметив ее взгляд. – Брат записал эту песню в его память, и последние две строки выгравированы на памятном обелиске.
– Интересно, как бы он сам закончил эту песню?
– Не знаю. Порой говорят, что наш нынешний ритм жизни и обязанности изменили нас, и мы больше не можем понять всей той гаммы чувств, что испытывали наши предки.
– Ты поэтому слушаешь эти песни – чтобы понять?
– Да нет, – рассмеялся Тарги. – Мне просто нравится музыка и слова, это отвлекает от всего того дер… хм… всех тех дел, что меня обычно окружают.
Кат ничего не ответила, опустив голову. Как могли те мужчины и женщины, которые ценили дружбу и верность, превратиться в Теней? Которые спешат прожить каждый свой день, не заглядывая в следующий, стремятся как можно раньше получить все доступные возможности, начиная от удовольствий для тела и заканчивая положением в обществе? Которые прошли путь от убийства животных для еды до уничтожения целых планет ради собственного обеспечения?
– Тар…
– Что?
– Скажи пожалуйста – только ответь, я действительно хочу понять! Неужели тебе совершенно безразлично, что ты убиваешь таких же, как я, лишь бы привезти обратно все эти… ресурсы?
Тарги вздохнул, не отрываясь от управления, и свободной рукой взъерошил свои волосы.
– Хорошо, постараюсь тебе подробно объяснить. Хотя я и не понимаю, почему ты задаешь такие вопросы. В истории любой планеты, любого мира, есть эра завоеваний, когда более развитые государства захватывают необходимые им для развития территории. Обычно это происходит одновременно с уничтожением населения, которое, конечно же, оказывает им сопротивление.