— Торио, сможешь ещё поиграть с моими детьми? Вопрос удивил. Давно его не призывали не для боевых миссий и разведки. — Да сколько хочешь, — ниннеко довольно сощурился. Неужели до напарника стало доходить, что тогда он просто столкнулся с дурью входящего в силу котёнка. Играть было весело, тем более Мидори-химе не упускала возможности дать попробовать свою стряпню. — Это интересный опыт! — Можешь не предупреждать их, — улыбнулся Таджима. У кота возникло ощущение, что сейчас его, как раньше, погладят. Но нет, Учиха сдержал порыв. Торио тихонько фыркнул в усы, маскируя досаду на самого себя. Молодой был, глупый, хотелось поизображать сурового бойца. Кто ж знал, что после демонстративного шипения и махания лапой по воздуху его напарник возьмёт и отбросит все попытки коснуться больше необходимого минимума. Намёки в виде десантирования на колени и отталкивания от плеч при прыжке наглухо игнорировались. Желание поддразнить и обтереться об ноги было отброшено с некоторым сожалением. Вот ещё, будет он первый вести себя как обычный кот! — Торио-сан! — Стоило покинуть кабинет, как рядом оказался Изуна. Вот тут можно было не сдерживаться. Ниннеко мазнул хвостом по ногам и понесся по коридору, демонстративно топая. Играть в прятки с юным сенсором всегда занятно. Вылетев на улицу, кот сокрыл чакру и махом запрыгнул на крышу. Приметил сверху играющего с младшим из братьев Мадару. Выбежавший на энгаву преследователь замер, пытаясь его почувствовать. Сдаваться и сразу звать на помощь Изуна не спешил, неспешно пошел, выискивая следы. Довольно усмехнувшись, Торио пробрался к краю крыши, примерился. Порыв ветра заставил поторопиться. С силой оттолкнувшись, кот долетел до веток как раз в то время, когда шум листвы мог замаскировать приземление. Мадара всё же почувствовал неладное и стал поглядывать по сторонам. Сильный котёнок. Торио сдержал довольное мурлыканье и начал подкрадываться. От осторожного прикосновения к кончику хвоста шерсть непроизвольно встала дыбом. Притаившийся на соседней ветке Изаму сжимал в пальцах длинный прутик и проказливо улыбался. А снизу отчетливо чувствовалось чужое внимание. Поняв, что его окончательно раскрыли, ниннеко скатился с дерева. Прятки кончились, начинались догонялки! *** Плотные листочки глянцевито блестели в лучах заходящего солнца и не думали жухнуть, хотя с момента сбора прошло несколько часов. Цукико привычными, уверенными движениями раскладывала травы, убирая сор и поврежденные соцветия. Изредка женщина поглядывала на помогающую ей девушку и ждала, когда та всё же начнёт задавать вопросы. Вот только за целый день та так и не сподобилась, даже после того, как она недвусмысленно подстроила им уединение. — Что случилось, Мидори-чан? — наконец нарушила молчание старейшина. Сестра главы чуть вздрогнула, прикрыла глаза, вот только на миг из-под пушистых ресниц словно сталь блеснула. — Меня беспокоит состояние брата, — неспешно начала девушка. — Он до сих пор не тренировался в полную силу. Раньше и со свежими ранами не удержишь от почти что боя, а теперь словно сознательно избегает этого. Женщина повертела в пальцах очередное соцветье, тяня время и унимая неожиданно сильно затрепетавшее сердце. — Очаг и чакроканалы не повреждены. — Долго молчать не было возможности. — Полагаю, глава наконец успокоился, понял, что такие тренировки только вредят. Собеседница явно ждала продолжения. — Он стал спокойнее. Возможно, смог смириться со смертью жены. Мидори смяла одно из соцветий, даже не заметив этого. Старейшина почувствовала, как внутри неё словно тетиву натянули: слишком дружны были химе и ее невестка. Такую рану тревожить опасно, но выбора не оставалось. — Не волнуйся. Наш глава не потерял силу, и когда придет время, сможет её показать. Девушка вздохнула, с удивлением глянула на ладонь, только сейчас осознавая, что пальцами раздавила цветок в кашицу. Смутившись, она отвела взгляд и принялась стирать остатки. — Простите, Цукико-доно. Сегодня из меня плохая помощница. — Ничего страшного. Я понимаю, сколь сильно тебе пришлось поволноваться. Цукико почувствовала облегчение: срыва не будет. Оставшись в одиночестве, женщина уже не могла держать осанку. Кровь оглушительно стучала в висках, сердце словно сжала ледяная лапа. Дышать удавалось с трудом. Перед глазами уже не столик с травами, а постель, на которой разметался молодой мужчина. Мидори за тонкими стенами что-то говорит, пытаясь укачать младшего племянника и успокоить старших. Девчонка себя со стороны не видит! Да обмануть она сможет разве что Изаму и Юдсуки! Изуна вряд ли поверит, не говоря уже о Мадаре. — Выживи. Только выживи. — Цукико чувствовала, как дрожат руки, а на плечи наваливается страшная тяжесть. Усилием воли удалось скинуть наваждение. Слишком яркое воспоминание, подкреплённое чакрой, чуть не стало полноценным самогендзюцу. Ножны кайкена* ощутимо упирались в тело сквозь ткань. Цукико огладила их ладонью, вздохнула и вновь выпрямилась. Она бы не пустила его в ход, даже если бы глава погиб. Жила бы с осознанием своей вины, потому как оставить клан ещё и без опытного медика — слишком большой эгоизм. И так позволила себе лишнего, решив, что может играть жизнью пациента для достижения своей цели. Пережитое волнение давило сильнее прожитых лет. От осознания того, как могла подорвать силу собственного клана, до сих пор пробирало до костей. Да, цель достигнута, Таджима-сама осознал необходимость хоть как-то увеличить число медиков. Но можно было найти новых учеников и использовав собственный авторитет. Старейшина зябко повела плечами. Тогда, впервые за долгое время, она искренне просила Ками о помощи. Выбранный ею яд, не способный убить взрослого шиноби, неожиданно ударил слишком сильно. Старейшина не знала, в чём причина, но вместо контролируемого ухудшения самочувствия глава, выросший на её глазах, сгорал изнутри. Почему Таджима уклоняется от боёв, непонятно, но Цукико готова была поддержать его и в этом. Преобразовав чакру, женщина уняла боль в груди. Мидори умная девочка. Она несомненно подозревает её. Не зря же не сообщила, что брату стало лучше. Цукико узнала об этом, лишь когда тот уже твердо встал на ноги. Химе обвинениями кидаться не будет. Если повезёт, спишет всё на ошибку: дрогнувшую от усталости руку при дозировке или перепутанный с недосыпа ингредиент. Ведь раненых оказалось так много. А если нет... Старейшина вздохнула. За свои ошибки она готова была платить. *Кайкен — короткий кинжал, разновидность танто. Кайкены использовались для самообороны в помещении, где более длинное оружие было менее удобно и эффективно. Женщины носили их в