Ночь принесла мягкую прохладу. Прикрыв глаза, как наяву увидел сквозь стены уже легших спать детей и тихонько копошащуюся на кухне Мидори. Я действительно был рад её возвращению, и не только потому, что понятия не имел, как в одиночку управиться со всем этим хозяйством. Видеть не зрением, а сенсорикой оказалось странно, но вносило новые грани. Сна не было, как и желания что-либо делать. Погасив лампу, устроился на энгаве, отрешенно следя за покачивающимися на ветру ветками. Очередное пробуждение на том же месте убило последнюю надежду на то, что происходящее вокруг — глюк. Придётся смириться. Днем некогда было задумываться, но теперь вернувшееся чувство тоски ввергало в меланхолию. От осознания того, сколько всего осталось незавершенным, хотелось выть. Не выдержал, сходил в комнату и вернулся на наблюдательный пункт уже с бумагой и карандашом. Начав чиркать больше бездумно, набросал силуэт корпуса универа. Профиль Лизы, смеющаяся сестра и её семья. Родители. В какой-то момент заметил, что на бумаге появились влажные разводы. Дождь? Осознав, что ошибся, вытер всё же прорвавшиеся слёзы. Бережно собрал рисунки. Зажег лампу и решительно опустил в пламя листочки. Их никто не должен видеть. Слишком личное. И породит ненужные вопросы. Карандаш вновь легко скользил по листам, даря умиротворение. Тама, упоённо тискающий Торио. Поваливший братьев Мадара, смеющаяся Мидори. Одним прыжком поднялся на крышу. Красиво. Во всех восприятиях. Полюбовавшись открывшимся видом, продолжил рисовать уже наверху. Мягкий в полумраке силуэт дерева, подсвеченный луной. Словно сияющие крыши. Как там говорится? Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие? Усмехнулся, поднимаясь на ноги. Первую стадию заметил, а засекать, когда пройдут остальные, просто нет времени. *** Проспала! Има вылетела из дома, на ходу стягивая волосы в хвост. Даже с ускорением чакрой казалось, что она бежит слишком медленно. Сердце чуть не выпрыгивало, дыхание сбивалось, словно и не было тренировок. Вчерашний визит старейшины заставил почти всю ночь провести без сна. А сестры, которые могли бы дать совет, как назло ушли на миссию. Уже подбегая к дому старейшины, девочка почувствовала облегчение: все ещё ждали Цукико-доно. — А вот и будущая юная повелительница мёда! Има чуть не оступилась от осознания того, кто это сказал. — Что, Кента, неужели в тебе разочаровались и тоже направили по такой стезе? — из-за сбившегося дыхания ответить достаточно ехидно не получилось. — Вот решил попрощаться с любимой сестрёнкой, — балагур состроил грустную физиономию, — всё же обучение долгое и не в селении. — Трепло, — фыркнула Намико, вздернув носик. — Так нас и отправят без подготовки. — Вот представь, станешь медовой куноичи, — Кента широко улыбнулся, словно и не слыша. — Будешь носить красивые одежды, играть на музыкальных инструментах и однажды… — улыбка шиноби стала ещё шире, — соблазнишь главу Сенджу! — Он же старый, — кокетливо потупила глазки Намико. — А Таджима-сама, по-твоему, старый? — единственный мальчишка в их группе впервые подал голос. — Что ты! — ахнула Намико. — А они ровесники! — расхохотался Кента. — Молодец, Миро, даже не скажешь, что тихоня! Вот кстати, а ты тогда что здесь делаешь? На медовые миссии с такой внешностью не берут! — Тоже не выспалась? — уже не слушая дальнейшую перепалку, Има подсела к подруге. — Угу. — Маэко обстоятельно закрепляла сенбонами волосы и придерживала одну из игл губами. — Вижу, все собрались. — Появление старейшины заставило всех подскочить на ноги, а затем почтительно поклониться. — Кента-кун, если нечем заняться, сходи возьми миссию. Или лично дать тебе задание? На этих словах юный шиноби исчез, точно освоил шуншин. — Не отставать. — Старейшина уверенным шагом направилась к центру селения. Има поглядывала на Маэко с легкой тревогой. Девочка с каждой секундой всё сильнее бледнела. Конечно, на фоне остальных детей это было не так заметно. Но Има знала её слишком хорошо и потихоньку сместилась поближе. — Не бойся, — осторожно коснулась прохладной ладони. — Мы ведь ничего не сделали. — Ты не чувствуешь, — одними губами прошептала Маэко. — Они слишком сильные, мне дышать тяжело. Има сжала чужие пальцы, безмолвно выражая поддержку. Мощный сенсорный дар приносил подруге больше хлопот, чем пользы. Цукико-доно шла вперед быстро, им оставалось только не отставать. В этой части поселения бывать доводилось редко, Има с любопытством посматривала по сторонам. Дома главной ветви клана и просто сильнейших бойцов несколько отличались разве что размером. А вот от встреченных шиноби шли волны жара и непроизвольно возникало желание убежать домой, забиться в дальнюю комнату и не высовываться. О том, каково приходится подруге, и думать было страшно. Девочка быстро глянула на своих товарищей и с некоторым облегчением отметила, что не одна такая трусиха. Становилось понятно, почему родители предостерегали от игр в центре поселения. Мало приятного задыхаться от того, что в соседнем доме поругались и не сдержали ки. Хоть встреченные шиноби были настроены вполне благодушно, но находиться рядом всё равно было тяжело. Старейшина свернула на дорожку от дома главы клана, в той стороне находились полигоны. — Жарко, — прошептала Маэко. Има удивлённо приподняла брови. Конечно, утренняя прохлада уже истаяла, но до “жарко” было ещё далеко. ”Шаринган потрясений и крови требует!” — в голове сами собою зазвучали слова Кенты. — “Говорят, главная ветвь использует бездарей, чтобы пробудить додзюцу у своих детей. Убить сверстника и родича — чем не встряска?” — Кента, придурок… — судя по едва слышному шепоту, воспоминания посетили не её одну. Впереди вспыхнуло огненное марево, и действительно пахнуло жаром. Мелькнул размытый силуэт, вот только самого шиноби разглядеть не удалось. — Таджима-сама! — окликнула старейшина. Има почувствовала, как перехватило дыхание. За спиной кто-то сдавленно пискнул. Их привели к главе?! Миг, и остановившегося шиноби удалось рассмотреть. Он прервал технику на середине, развеивая огненные всполохи. Маэко судорожно вздохнула от разлитой в воздухе чакры. — Да? — Он развернулся к ним, и в следующую секунду на лице мужчины отразилось недоумение. — Я присмотрела детей, которые смогут стать ирьенинами. — Невысказанный вопрос получил немедленный ответ. — Это первая группа. — Да их самих лечить надо! Има ойкнула. Таджима-сама неожиданно оказался совсем рядом, осторожно поддерживая завалившуюся Маэко. — Что с ней? Ответить не получилось: с такого расстояния чакра чувствовалась прекрасно и окутывала плотным коконом, не давая собраться с мыслями. — Сенсор, — пискнула Намико. — А в обморок-то она из-за чего упала? — вздохнул глава, осторожно опустившись на землю. Разжимать руки и отстраняться он не спешил, давая Маэко опору. — Значит, дар Маэко-чан даже сильнее, чем я предполагала, — ладони старейшины окутало зеленоватое свечение. — Превосходно. Сейчас проверю, думаю, она должна быть в порядке. — Цукико-доно, а если бы я использовал что-то более разрушительное? — в голосе Таджимы-сама мелькнуло явное неудовольствие. — Вот остались бы мы без талантливого сенсора. Ками-сама, зачем вообще было приводить их сюда, поговорили бы в доме. При мысли о том, что глава фактически пригласил их к себе, Има чуть не отправилась вслед за подругой. Закусила губу с внутренней стороны так, что почувствовала привкус крови и наконец смогла нормально дышать. О, она станет достойна такой чести и доверия! *** Уже привычно прислушался к тому, что происходило в доме. Воцарившаяся тишина теперь казалась странной. Мидори, прихватив самых младших из племянников, занималась хозяйственными делами во дворе. Старшие дети на занятиях, их чакры почувствовать не удавалось. Пора и мне идти. Менять ставшую привычной домашнюю одежду не хотелось, но передышка подходила к концу. Наверняка уже вся верхушка клана в курсе, что глава выздоровел. День-два затворничества не вызовут вопросов, мало ли какие дела нашлись, но не более. Вытащил из тансу хранящую едва уловимый нежный запах выстиранную и приведенную в порядок одежду. Плотная ткань была приятной на ощупь и чуть прохладной. А ещё вполне могла защитить от сюрикена, если это, конечно, не складная летающая мясорубка*. Провел пальцем по изображенному на спине вееру, а затем решительно занырнул в балахон. Завязал пояс, расправил широкий ворот. Интересно, кто придумал такой фасон? Ответа в памяти не нашлось. Ну, в случае чего удобно будет прятать улыбку. Слишком часты стали приступы неуместной, казалось бы, любви ко всему живому. А в первую очередь к соклановцам. Доставшиеся в нагрузку чувства требовали выхода, это немного пугало. Как бы на волне эйфории не натворить дел. Оружие легко и привычно разместилось в потайных кармашках и ножнах. Пальцы чуть дрогнули при прикосновении к входной двери. На пороге дома ощутил странную робость. Нахлынувшее чувство однозначно удалось опознать как страх. Уже сознательно изменил дыхание, стараясь успокоиться. Впервые оказаться за стенами... Внутренний дворик, комнаты и личный полигон это одно, но выйти за их пределы