28 глава
Наблюдать за тем, как подкрадывается Хикаку, было бы забавно, не будь ситуация такой серьёзной. При не начатых переговорах подобное можно бы расценить и как предательство. Вот ученик, наконец, оказался в комнате и низко склонился. — Простите, сенсей, — повинился Хикаку. — Я не должен был давать волю чувствам. — Они дали тебе большую силу, разве не так? — отложил оружие, которым занимался. — Эмоции не стоит подавлять, их нужно контролировать. Тем более, что той куноичи ты явно небезразличен. Ученик смущенно отвёл взгляд. — Кто она? — Тока-чан… Племянница главы Сенджу, — после некоторой паузы всё же признался Хикаку. Хорошо. А то я уж начал подозревать, что мальчишке так любовь по голове дала, что отбила способность мыслить связно. — Хикаку-кун, хоть понимаешь, какие могли бы быть проблемы, не узнай я правду? Будущий союз потребует дипломатического брака. И Тока-чан наверняка окажется одной из невест. Хорошо получилось бы, стань её женихом Мадара или Изуна? Договорённости такого уровня переиграть не вышло бы. Ученик слегка побледнел и опустил голову. — Лучше, если супруги будут испытывать друг к другу хоть сколько-то теплые чувства. А по статусу вы вполне равны. От взгляда, каким одарил меня мальчишка, захотелось срочно проверить себя на наличие лишних деталей типа крылышек и нимба. А ведь переговоры ещё даже не назначены. — Клановые союзы — лишь вопрос времени. — Постарался всё же вернуть подопечного на землю, пока он в своих мечтаниях не улетел совсем уж далеко. — А твоя избранница хоть знает, насколько серьёзны намерения? — Я сообщу ей об этом, — создалось впечатление, что это действо ученик собирается совершить немедленно. — Каге-кун сможет пробраться к Сенджу и передать мой подарок. Сдержать кашель, поперхнувшись воздухом, не получилось. Какой он быстрый! — Таджима-сенсей? — встревожился Хикаку. — Да так, теперь мне понятно, почему посланный мной ниннеко не смог пробраться в их поселение. Полюбовался смущенной физиономией этого героя-любовника. Не говорить же, что у меня произошел внутренний конфликт восприятий. Я осознавал, что сейчас в одиннадцать-двенадцать лет детки уже вполне себе женихи и невесты, но иная установка была заложена слишком глубоко. — Об одном прошу: если вы опять решите пойти порисовать свои деревья, предупредите заранее.
Буцума прислонился к бортику и полуприкрыл глаза. Чакра отряда смешивалась с водой и давала ощущение единения и покоя. Как раз его-то в последнее время и не хватало. Тихие разговоры воспринимались ненавязчивым фоном. Ненадолго можно забыть о проблемах. Тем более, из всех собравшихся энергией фонтанировал только изведшийся за время вынужденного безделья ирьенин. Оставалось порадоваться, что положение пока защищает от вопросов. — Настолько всё плохо? — Мики уже облюбовал себе жертву. — Эй! Фонтанчик напитанной чакрой воды едва не ударил ему в лицо. — Дай хоть немного посидеть спокойно, — вздохнул Рокеро, — и, будь добр, посмотри, что с моей шеей. — И не боишься, — подначил его ирьенин, — вдруг у меня коварная закладка на тихое устранение собственных сокомандников? Угасший было фонтанчик вновь обозначился рядом с ним. — Намёк понял, — Мики придвинулся ближе и протянул руку, украшенную причудливым шрамом от ожога. — Пыточник, — тихо зашипел Рокеро, но не отстранился — напротив, повернулся так, чтобы медику было удобнее. — А вот нечего запускать подобное, твой личный ёкай, кстати, тоже интересовался этим. Буцума не выдержал, аккуратно прикусил губу с внутренней стороны. Уж очень занятным стало выражение лица у давнего друга. — Да уж лучше к ним, чем снова к Узумаки, — проворчал Рокеро. — Ты сам-то после пребывания у Учих бодрее выглядишь, чем я после визита к союзникам. — Сейчас помощи не будет, — нарушил молчание Буцума, понимая, что ещё немного хождения вокруг да около, и ирьенин попробует притопить вредного пациента, они поднимут волны на всю купальню. На этих словах воцарилась тишина. Глава Сенджу вздохнул. Ашина — хоть и двоюродный брат, но, главное, лидер Узумаки. Интересы родного клана для него на первом месте. Это правильно, так и должно быть. Не будет он отправлять дочь в Страну Огня, пока здесь столь неспокойно, пусть сопровождающие и смогут защитить химе. Заодно и проверит, достаточно ли сильны союзники. Оставалось только дать другу отмашку, пусть поделится новостями с напарниками. Самому много говорить не хотелось: сейчас можно было немного дать волю слабости и просто побыть в покое. — Узумаки согласились на помолвку, — неспешно начал Рокеро, — но свадьба будет не раньше, чем Мито-химе закончит обучение. — Это года два-три? — предположил Хироки. Невысказанное “Да нас за это время сомнут” повисло в воздухе. — Больше, — поправил его Даи. — Лет пять. Печати изготавливать — это не клинком махать. — И что помешает Узумаки отодвинуть срок ещё дальше? — нарушил молчание Широ. — Это покажет время. — Почувствовав на себе взгляды, Буцума счёл за лучшее ответить именно так. Стоило бы осадить подчинённого за недоверие к давнему и надежному союзнику, но слова не шли. Узушио далеко, в другой стране. С чего им активно вмешиваться в войну Хи но Куни? Из-за родства по Ашуре? Так все шиноби — родичи по Рикудо. Этак и Учих нужно братьями считать. Тем более, что те и находятся под боком. Хорошее настроение вновь как ветром сдуло. Клану нужны были союзники, и проблему стоило решать быстро. *** — Ками-сама, пошлите ему ответственности, — пробормотала Тока, торопливо заканчивая уборку. С тоской приходилось признать: с двоюродного брата сталось бы предупредить её о вылазке на реку непосредственно перед выходом. Не со зла, просто по невнимательности. Хозяйственные хлопоты настраивали на неспешные размышления. Весна принесла с собой не только солнце, но и красноречивые взгляды парней. Это немного льстило самолюбию, но и вызывало грустную усмешку: большинство интересующихся не могли долго выстоять против неё на тренировке. То, что она являлась боевой куноичи, не отменяло того, что вскоре нужно было быть готовой стать хранительницей очага, хозяйкой в чьём-то доме. Возможно, даже в другом клане. Не химе, но племянница главы — это положение накладывало определённые обязанности перед кланом. Только выходить из храма за кем-то, кто даже достойно выстоять против неё не может, не хотелось. Облачаться пришлось почти как для боевой миссии. Тока с сожалением провела пальцами по веселым весенним узорам на юкате. Менять её на грубую одежду и доспехи не хотелось. Вот только время сейчас неспокойное. Да и не будь этих стычек, яркая ткань слишком заметна. И не потренируешься в юкате, останется тогда лишь сидеть на бережку, листать учиховские альбомы. Взгляд зацепился за веер. Он лежал на столе, будто ненадолго оставленный. Впору было подумать, что его позабыл кто-то из подруг или сестер. Вот только это не такой обыденный для куноичи аксессуар, и явно не боевой. Чутьё на опасность молчало, да и ничего подозрительно заметить не удалось. Сенджу взвесила на ладонях находку и признала, что она легче её веера. Значит, этот без тонких лезвий или полостей под сенбоны. Конечно, это не отменяло яда или иного неприятного сюрприза. Тока усмехнулась: она уже достаточно долго продержала его незащищенной рукой. Раскрыв веер, Сенджу отметила — тот явно новый, а рассмотрев картинку, замерла, не веря своим глазам. Изящные веточки и нежная пена лепестков. Вот только изображена была не подходящая по сезону сакура. Цветы персика — не то, что художник стал бы рисовать просто так. Тем более на предмете, находящемся у всех на виду. Кто мог прислать такое? Цветок персика — значение её имени и пожелание удачи в романтических отношениях, любви, браке. И на веере. Догадка была подобна удару молнии. Пальцы непроизвольно разжались, и находка спланировала на пол. Тока почувствовала, как щеки начали гореть. — Учиха… убью ёкая! — прошипела Сенджу, при