иджу. Спекшийся песок скорлупой лежал в стороне — даже такого жара не хватило, чтобы надолго сковать Шукаку. Он просто разломал темницу изнутри. Отсечённая главой Шимура лапа уже почти восстановилась. — Слишком много чакры и иное восприятие, — очнувшись, глава Яманака схватился за голову, ещё больше лохматя растрепавшиеся светлые волосы. — Сколько у нас времени? — поинтересовался Нара, продолжая поддерживать не до конца пришедшего в себя союзника. Такой животрепещущий вопрос заставил Учиху поморщиться и ладонью размазать по щекам кровь. — Меньше, чем хотелось бы, — в голосе Таджимы слышались едва заметные усталые нотки. — Эта техника очень затратная. Порыв протянуть руку и поделиться чакрой оказался пугающе естественным, подкреплённым уверенностью: он примет помощь. Будь они вдвоем, Сенджу осуществил бы желание немедленно. Возможность прилюдно показать волнение за союзника почему-то смущала. — Мне нужно поймать его взгляд, — пояснил Учиха. — Но при этой технике не получится поддерживать защиту. Неожиданно ожившая земля затягивала биджу всё глубже. Второй сотканный из чакры воин одним махом оказался рядом и навалился на Шукаку сверху, скручивая и заставляя повернуть голову как раз в их сторону. Демон замер неожиданно, в его глазах заплясали алые всполохи. Броня, прикрывавшая их, начала исчезать. Таджима при этом эффектно оказался на полуразрушенной стене укрепления. *** Ощущение было такое, будто от души покатался в большой песочнице. Мелкие крупинки оказались всюду, причиняя существенный дискомфорт. И то, что всё это было лишь психологическим восприятием, дело не упрощало. Резь в глазах пока почти не ощущалась, но обольщаться не стоило. Слишком большая разница в силе. Шукаку словно не знал, чего он хочет: освободиться из пут гендзюцу или поглотить вторженца. Замерший в реальности, в моём восприятии биджу бился как рыба в сетях. С удивлением осознал, что гигантское существо разумно. И сейчас не столько зло, сколько испугано. Это чувство потихоньку подтачивало защиту его сознания изнутри. Можно попытаться пробить брешь, подчинить. Останавливало сочувствие. Как-то захватили, притащили невесть куда, выпустили в совершенно чужой среде. Тут каждый будет огрызаться. Вот на этих чувствах и сосредоточился, постарался передать их бушующему биджу. Темнота отступала. Под ногами тек песок, он же шевелился на стенах, рождая завораживающие красотой картины. Чувство восхищения тоже не стал сдерживать. Сухой “ручеек” обтерся о ноги, чуть царапая открытые стопы. Наклонился, провёл по нему ладонью, поглаживая. Ниннеко вон тоже смертоносные, а любят, когда их ласкают. В песчаных стенах открылись ходы, но идти в них желания не было. Я не настолько хороший менталист, чтобы не заплутать в закоулках чужого сознания. — Ты хочешь домой? — общаться словами было всё же привычнее. — Давай покажу, в какой стороне находится Страна Ветра. Прошу только, не нападай по дороге на людей. А то быстро снова отловят, тогда обрести свободу будет сложнее. Голоса не было слышно, только удалось понять молчаливую просьбу, возникшую в сознании в виде образа. Представить нужный маршрут удалось без труда. Тихая благодарность в ответ, песок невесомо скользит по коже, выбирается из-под одежды, уже не доставляя дискомфорта. — Счастливого пути, — развеял технику, вываливаясь в реальность. Сильный толчок сбросил вниз с остатков стены. Кто-то помог удержаться на ногах при приземлении. — Учиха, от тебя даже биджу шарахаются! — голос Буцумы прозвучал почти над ухом. — Намекаешь, что хуже, чем они? Ну, раз ко мне сам бросаешься... Спасибо, кстати. Фыркнув, Сенджу разжал руку и отступил на пару шагов в сторону. Остатки укрепления опасно накренились, но всё же устояли. Однохвостый уже скрылся из виду, только легкая дрожь земли ещё ощущалась. — Таджима-сама! — подлетел Осаму. — Отец! — Мадара если и отстал, то ненамного. Ещё чуть-чуть, и вокруг будет много народу. Прикрыл глаза, давая им отдых. Почувствовал, как руки соклановца вцепились в плечи. Нет меня, я в обмороке. Постарался правдоподобно изобразить бессознательное состояние. Наконец до сына и Осаму дошло, что надо подыгрывать. Оставалось повиснуть тряпочкой и позволить себя утащить. Осмотреться было нельзя, а сенсорика отказывалась работать. Слишком много чакры биджу вокруг. Наконец меня опустили на землю, а через миг в плечи вцепились изящные девичьи пальчики. Ой! — Всё хорошо, — пришлось спешно подавать признаки жизни. А то кто знает, на что способна разозлённая Сачико. Резь в глазах сразу усилилась, но смог разобрать, что нахожусь в палатке. Когда и где её умудрились разбить — загадка. Девушка шумно вздохнула. Взгляд яснее всех слов показал, как она относится к этому “хорошо”. Небольшой кусок ткани возник в её руках, словно по волшебству. Плеснув на него воды из фляжки, Сачико начала стирать с моего лица кровь. Осаму без лишних слов распечатал из свитка уже горячий чайник и принялся заваривать один из сборов. Судя по поплывшему запаху, просто укрепляющий. — Что ты сделал с Однохвостым? — Мадара чуть ли не подпрыгивал от возбуждения. Остальные вели себя более сдержанно, но, видно, этот вопрос волновал и их. —Внушил ему ощущение страха, — незачем окружающим знать, что я мог подчинить биджу. — Так можете и передать всем заинтересованным. — Этот ответ нужно сделать всеобщим достоянием. Вроде как он достаточно простой и понятный, чтобы не породить особых слухов и не напугать людей. Сила манит. Даже если в контексте "наш глава — самый крутой". Да и мало ли, вдруг найдётся умник, что возжелает повторить? Ещё такой зверушки не хватало! Где её содержать и чем кормить-то? — Ко мне пускать только личный отряд. Для остальных глава Учиха получил сильное чакроистощение. У ирьенинов есть способы придать человеку больной вид. Чакра биджу пока прикроет реальное положение дел, а потом придется денёк-другой принимать снадобья из арсенала медиков и допросчиков. С тех же Хьюга станется разглядеть, что я симулирую. — Папа, а зачем ты притворяешься? — Потому, что хочу, чтобы клан и дальше жил более-менее хорошо. — Увидев непонимание на лице наследника, вздохнул и пояснил. — Если шиноби обратил биджу в бегство, а потом какое-то время, желательно подольше, лежал пластом, это — герой. А вот если шиноби, шугнув демона, весело-задорно продолжил бегать и раздавать указания, то он — чудовище страшнее хвостатого зверя. Слишком большая сила пугает.