— Мы думали, вашу капсулу тоже уничтожило. У нас ушел час, чтобы найти ее сенсорный отклик среди всех обломков. Но ее статус показывает повреждения. Вы потеряли часть кислорода.
— Ингбар? — снова тупо переспросил я. Из всех на «Персефоне» он был последним, от кого я ожидал геройства. В этом парне, казалось, не было ни одной мотивированной косточки.
Удивительно. И как-то вдохновляюще. Я одновременно и любил, и ненавидел его сейчас.
— Эсминец уничтожен, а значит, и глушилка тоже, — продолжала Лин, вероятно, уже поняв, что ничего вразумительного в ответ я не скажу. — Станция «Герсон» отправила спасательные корабли четыре часа назад, и они должны быть здесь до того, как в капсулах закончится воздух.
Постойте, разве она только что не сказала, что моя поврежденная капсула потеряла часть запасов кислорода? Может, мне все-таки удастся умереть.
Но оказалось, что грандиозного ухода из жизни мне не видать. С одним человеком на борту в моей капсуле было ровно столько воздуха, чтобы дождаться спасения.
Я обнаружил, что не так уж и разочарован.
Глава 17
Королевский Крест
Я тихо сидел в приемной военно-морского штаба на станции «Герсон». Меня выписали из лазарета после того, как наскоро обработали мерзкую рану на голове, оставленную Ингбаром — для героя, пытавшегося спасти мне жизнь, он был чертовски близок к тому, чтобы меня прикончить, — и немедленно вызвали в кабинет Уэйнрайт.
Но, прибыв, я обнаружил, что обычного матроса за стойкой регистрации нет. Все помещение выглядело заброшенным. Я слышал приглушенные голоса в кабинете Уэйнрайт, но на мой стук никто не ответил. Так что я сел и стал ждать.
Весь мой экипаж, за исключением Ингбара, благополучно пережил наше испытание. Даже Джейкобс, хотя на его счет у меня были другие планы.
Формально никто из них больше не был моим подчиненным; у нас больше не было корабля, чтобы быть его капитаном и командой, но я все равно чувствовал странную опеку над ними. Даже над теми, кого я и не успел узнать за свое короткое время на «Персефоне». Поэтому я проверил каждого из них в лазарете станции, прежде чем позволил врачам заняться моей головой. Единственной, кого я не смог найти, была Лин, и никто не знал, где она. Члены экипажа думали, что она благополучно добралась до станции, и я мельком видел ее, склонившуюся надо мной в редкие моменты просветления на спасательном корабле, но в лазарет она так и не прибыла. Это было странно и более чем тревожно, и эти мысли занимали меня, пока я сидел в ожидании.
Дверь в кабинет Уэйнрайт наконец открылась, но передо мной стояла не сварливая капитан. Это была рыжеволосая гражданская женщина с транспорта, который доставил меня на Герсон всего несколько дней назад, — та самая, что одарила меня смертельным взглядом, когда поймала меня на том, что я ее разглядываю. Она была симпатичной, но теперь, когда я увидел Джессику Лин, сравнения были неуместны.
— А, капитан Мендоза, — сказала она с кивком. Она вышла в приемную, и я с удивлением увидел, как за ней выходит Уэйнрайт, вернее, ее выводят. Двое здоровенных рядовых держали капитана под руки и буквально тащили из ее кабинета через наружный люк. Я был слишком удивлен, чтобы что-то сказать, а Уэйнрайт не встретила моего изумленного взгляда.
— Капитан, прошу вас, — сказала рыжеволосая женщина, указывая в кабинет Уэйнрайт.
Онемев от изумления, я встал и последовал за ней. Она заняла место в кресле Уэйнрайт и указала мне на стул напротив. Это было сюрреалистично: она была в гражданской одежде и сидела в кресле коменданта военно-морской базы.
— Кто вы? — наконец обрел я голос. Голова все еще раскалывалась, но вопрос прозвучал не так глупо, как обычно.
Она ухмыльнулась — этакая полуулыбка, напомнившая мне поговорку о коте, съевшем мышь.
— Вы наделали немало шума за последние несколько дней, капитан Мендоза, — сказала она, проигнорировав мой вопрос. — Сначала вы нарушили прямой приказ и повели свой корабль не к той путевой точке. Затем вы обнаружили вторжение Коратаса в систему Герсон. Потом каким-то образом умудрились уничтожить эсминец, в десять раз превосходящий вас по размерам, на сломанном корабле. У меня есть достоверные сведения, что это была единственная подтвержденная победа «Персефоны» за ее семьдесят три года службы, и первое уничтожение вражеского военного корабля для всего нашего флота за последнее десятилетие! И после всего этого вы умудрились получить по голове и оказаться в спасательной капсуле для спасения в последнюю минуту.