Когда мы приехали, хмельные и веселые, он нам заявил, что у него что-то там в системе не ладится, но он вот-вот починит, только для этого ему нужно налить. Стакан. Ну, стакана мне не жалко, тем более, что по нему видно – человек он в этом деле опытный. Эх, мало у меня было знакомых алкашей! Все-таки есть знания, приобрести которые можно только опытным путем, путем долгого и пристального наблюдения за жизнью, то есть то, что и называется естествознанием.
Удовлетворенный стаканом дядя Вася удалился, оставив нам твердые обещания в самом скором времени побаловать нас отличной баней. Представляете какая это вещь? На базе, честно говоря, было холодновато, грелись мы в основном танцами и напитками, а тут – пар горячий, а после него в сугроб (подходящий сугроб я уже осмотрел), а потом опять в пар. Красота. Ну и девушки тут, конечно же, рядом, что делало перспективу попариться еще более радужной.
Проходит время, мы пьем, Володя тоже, причем, кажется, уже стаканами, потому что именно со стаканом я его и помню, но останавливать его как-то неловко – обещано! – а дяди Васи все нет. Я, движимый чувством руководителя, отвечающим за все происходящее, отправляюсь в котельную, где, по моим представлениям, должны стахановскими темпами проводиться ремонтные работы. Дядя Вася и правда ковыряется, но уже как-то вяло, и я начинаю подозревать, что бани нам сегодня не видать как собственных ушей. Но бравый, хотя и несколько поникший абориген горячо убеждает меня, что вот-вот, ужо. Ну, ужо так ужо, а когда я отправляюсь обратно, дядя Вася увязывается за мной. Спорить с ним нет уже никаких сил – перевалило далеко за полночь, я с утра на ногах и под газами, и вообще, организм хочет спать, а кроме того я стою на очередь в бильярд, где игра идет на вылет. Итак – стакан.
Думаю, было часа четыре ночи, когда я вышел на крыльцо покурить и хоть немного заменить алкогольные пары на природный кислород, которого в округе было хоть залейся. И, кстати, на наш «Урал», оставленный без присмотра, глянуть.
Выхожу и вижу нечто непонятное. Прямо перед крыльцом посреди расчищенной дорожки находится нечто. Сугроб? Зверь? Человек? А мороз приличный, за щеки хватает сразу, стоит только на улицу выйти.
Что я должен был подумать? Кто-то из наших нажрался, вышел на улицу, упал и замерз к чертовой матери! Хмель вышибло мгновенно, как вышибает пробку из бутылки с шампанским. Хватаю этого урода, переворачиваю… Ба! Дядя Вася! И дышит еще. Правда, спя.
Втащили мы его внутрь. Куда его? По-хорошему надо бы его на кровать положить, но он весь в машинном масле, еще в чем-то, и воняет от него жутко. Мест-то свободных полно, в нашем распоряжении вся база, но ведь провоняет он все, да еще и облюет.
У дальней стены в коридоре лежала скатанная ковровая дорожка, вот мы его туда и приспособили. Как потом оказалось, правильно сделали, потому что мочевой пузырь дяди Васи оказался таким же слабым, как и он сам. Попросту говоря, обмочился он.
Наверное, это происшествие так подорвало мои силы, что я отправился спать. Наверное, не без тайной надежды, что утро вечера мудренее, утром придет директор базы и сам разберется со своим сотрудником, тем более, что до утра всего ничего осталось.
Допускаю, что спасение жизни ценного кадра спасло нас от серьезных разборок с директором, которые могли бы последовать после случившегося в то время, пока я спал.
После того, как я отправился почивать, в койки потянулись и остальные. Водителю Володе тоже предложили занять спальное место, но он почему-то отказался и, сказав, что ночевать будет в своей машине, ушел в «Урал». Будто бы он на кого-то обиделся, чего исключить я не могу. Ну хочет человек спать в машине, пусть себе спит, никто его не будет неволить, к тому же всем было совершенно не до него. А некоторым даже не до себя.
Первое, чем я озаботился по пробуждении, был дядя Вася. Человек неизвестно сколько пролежал на морозе, на ледяном асфальте, мог отморозить себе все, что угодно. Но его на месте не было, остался только запах, точнее смрад. Зато был директор базы, хорошо осведомленный о природе источника вони, с ходу известивший меня, что машина уехала и снесла шлагбаум. Тихо так сказал, без патетики. Таким тоном с утра сообщают, что на улице опять дождь. То есть с легкой грустинкой, но без бурных эмоций. И добавил, что дядя Вася опять готовит баню. Не сомневаюсь, что он своему сотруднику баню уже устроил. Прямо с утра.
Черт его знает, что я тогда подумал. Что машину украли, например. А что? Места там довольно глухие. Просто-таки разбойничьи места. То, что Володя мог сам уехать, мне и в голову не приходило. Ведь он стаканом водку пил еще несколько часов назад, по всем раскладам он должен сейчас дрыхнуть без задних ног. Отсыпаться перед завтрашним трудовым днем. Все ж таки парень он положительный, худо-бедно мы с ним успели познакомиться и хоть немного понять друг друга.
Кое-кто из наших уже встал, из гостиной доносилась музыка и стук бильярдных шаров, а я кинулся к тому месту, где еще ночью стояла могучая машина. Ну, типа следопыт Кожаный Чулок, который по следам на камнях индейцев выслеживал, а тут в этом смысле вообще раздолье, ночью, помнится, снежок падал.
Картина, которую я увидел, представилась мне невероятной. Вот четкие следы колес на месте, где еще недавно стояла могучая машина. Потом след – полузасыпанный снегом – мужских ботинок, которые ведут к «Уралу». И дальше тоже очень отчетливые следы протектора, ведущие к выезду с базы. А там валяется шлагбаум.
Со слов очевидцев и делая выводы из увиденных следов, я, напрягаясь похмельной головой, в конце концов сумел кое-как восстановить картину. Володя сел в машину, посидел там некоторое время, причем немало, а потом газанул и, сорвав шлагбаум, вырвался на среднерусский простор. При этом в комнате на базе осталась его куртка, точнее, куртенка. С документами, между прочим. Все, приехали. Но это с одной стороны. А с другой – как мы выбираться-то отсюда будем? Сегодня ли, завтра ли – как?! Никакого транспорта здесь нет, не считая поезда «кукушки», который ходит в нужном нам направлении два раза в сутки, но остановки у него здесь нет.
Тут я обязательно должен рассказать про этот самый шлагбаум, который добрейший директор базы ради сохранности нашего транспортного средства опускал и запирал на висячий замок самого внушительного вида. Шлагбаум представлял из себя железную трубу диаметром эдак сантиметров восемь, которая к поворотному механизму крепилась железным стержнем, вставленным внутрь. Даже, подозреваю, не вставленным, а загнанным, забитым, уж очень прочно он там сидел. Диаметр стержня сантиметров примерно шесть. Так вот, от удара грузовика эта железная болванка переломилось, ее практически перерезало. Если б я не видел этого собственными глазами, никогда бы не поверил. Просто ни в жисть! Хрусть – и пополам.
Праздничные гулянья, затянувшись, превратились в тоскливую обязанность и – хуже того – в безнадегу.
Положение более чем двусмысленное. По всему выходит, что мы причинили базе имущественный ущерб. И – спасли сотрудника, который, кстати, так и не организовал нам бани. Но у нас с собой, как уже говорилось выше, было.
Похмелились, поделились ночными воспоминаниями (Как выяснилось, за вечер и ночь дядя Вася в общей сложности приходил раз пять и каждый раз получал полный стакан. Так что по самым скромным подсчетам он выкушал литр, и это все без закуси. Как он только выжил-то. Его ослабленный нарзаном и прочими излишествами организм должен был умереть, но, видно, у него перед Всевышним были свои заслуги и тот по крайней мере втащил его в тепло моими руками.) и аккуратно пригласили к столу директора базы. Свадьба ж и все такое прочее.
Помогло!
Выяснилось, что «кукушка» хоть и не имеет здесь, так сказать, законной остановки, но останавливается по требованию и по знакомству, так что завтра утречком милости просим. Или вечером, как угодно. И вообще все нормально, а за дядю Васю простите, ну, что поделаешь, пьянь, но зато золотые руки.