— Да сколько храмов в этом городе? — вырвалось у меня, огорчённого информацией эсора.
— Много раз больше чем пальцев на твоих руках, — Инлал наслаждался произведённым эффектом.
— А где находится этот храм?
— Один вопрос — один ше, — напомнил ставку меняла.
— Ну ты еврей, — отдав монетку, получил ответ — храм находился почти у восточных ворот Хаттуша, довольно далеко от нашей ночлежки.
Кроме Инлала, за нами неотступной тенью следовало трое его подручных. Эсор опасался, что может попасть в ловушку, сумма пит сикль неплохое состояние по этим временам. Пока мы молча шли, старик не сводил с меня глаз — его явно интересовала, что я скрываю за пазухой. Внимательный эсор сразу заметил, как при угрозе моя рука нырнула за пазуху. Я примерно представлял, что творится у него в голове: странный светлый мужчина, пришедший в логово врагов за женщиной. Уже одно это, не считая моего богатства сиклями, было достаточно, чтобы меня опасаться. Знай Инлал всё обо мне — причин бояться оказалось бы куда больше.
Когда я передал ему пит сикл, глаза старика немного увлажнились — он дважды проверил серебро на зуб. Уже уходя, Инлал остановился и наклонился к моему уху:
— Храм Шивина и Тушпе относится к богам хурре, но среди хаттов тоже многие в него верят. Богиня должна пройти из храма хурре в храм Тешуба-Тарку, это важно для хаттов.
— Почему? — я вытащил ше, помня расценки эсора.
Но он замахал руками, отказываясь принять ше.
— Инанна богиня не только хаттов, хурре тоже её почитают. Даже мы считаем богиней, но называем Иштар. Хатты специально делают так: богиня пройдёт из храма хурре в храм хаттов, являя свою милость одним и покидая других. Так решили жрецы, — торопливо попрощавшись, Инлал со своими спутниками исчез в проулке.
А это уже становилось интересно — первой новостью было наличие храма хурре во вражеском городе. Но эсор говорил, что и сами хатты чтут богов хурритов. Честно говоря, этот разноликий и разноязычный пантеон богов реально утомлял. Боги разделялись на наших и не наших, старых и новых, ложных и истинных. Многобожие во всей своей красе, когда одного и того же бога нарекали разными именами, приписывали разные покровительства. Саленко, наверное, на седьмом небе от счастья, если его не сделали рабом. Но мне всё это было чуждо — есть только один Бог и есть человеческая совесть.
Этаби подтвердил слова Инлала: Шивини был богом солнца, а Тушпеа, её он назвал Тешали — являлась его супругой. Ему было непонятно моё удивление, что в Хаттуше есть храм богов хурре.
— В Вешикоане есть храмы богов хаттов, эсоров, сарганов и даже эсоров, — просветил меня хуррит, — богам не о чем спорить, это люди только всегда недовольны.
Такая религиозная терпимость задолго до нашей эры казалась невероятной — я же помню старый мир, где почти каждый конфликт или война имели религиозный подтекст. Здесь люди тоже вели войны, но при этом терпимо относились к верованиям других.
Великий храм или храм Шивини и Тешали находился в восточной части Хаттуша. В той стороне мы ещё не бывали: в этой части города преимущественно проживали не хетты. Этаби, проживший в соседней империи хурритов, узнавал большинство племён по одеждам.
— Эсоры, хурре, циниты, фриги, — называл народность кузнец, ориентируя меня в окружающих. Для меня большинство были на одно лицо, кто явно отличался от остальных — так это африканцы. Их было немало, то и дело встречались чернокожие гиганты, зачастую обнажённые по грудь, несмотря на прохладу. Встречались и чернокожие женщины с короткими жёсткими волосами и неприкрытой головой.
— Мелуххи, — немного пренебрежительно ответил на мой вопрос Этаби. Мы уже подходили к Великому Храму — хуррит прокладывал дорогу в толпе, как ледокол среди льдов.
У самого храма было ещё больше людей — сам храм чем-то напоминал пирамиду с усечённой верхушкой. В храм вел широкий проход, возле которого стражники разворачивали людей, отгоняя их копьями.
— Говорят, богиня Инанна в этом храме, — высохший старичок вёл под руку слеповатого подростка. Толкающаяся толпа дважды разорвала их руки, но старичок с невероятным проворством вновь находил своего подопечного.
— Если Инанна прикоснётся к твоим глазам, ты вновь увидишь солнце, — остаток фразы я не услышал, между нами протиснулись чернокожие, названные кузнецом мелуххами. Пританцовывая и напевая необычную мелодию, группа чернокожих рослых мужчин, продвигалась вперёд. Перед ними расступались, уступая им дорогу. На мой взгляд, перед храмом уже собралось несколько сотен человек.
— Они тоже почитают ваших богов? — На мой вопрос хуррит скривился: