Выбирать нам было не из чего — переночевать место годилось, главное, что имелся колодец с водой. Если приобрести дрова и котелок, здесь даже можно готовить. Потребовав плату за месяц, Мунтал удалился, громко вознося хвалу Тешуб-Терку за солнце, что позволяет людям греть их тела и душу.
Покинув ночлежку, прошлись по городу, слушая, что говорят люди. Население Хаттуша разделилось: часть была за своих старых богов, восхваляя Ма и понося Инанну, богиню, навязанную им правящим классом. За два часа в городе, останавливаясь среди спорщиков, узнал о хеттах больше чем за год жизни рядом с ними.
Эсоры, по мнению хеттов, проникали в их город, людей, как вода просачивается в камень, неся с собой чуждый уклад жизни и новых богов. Мне уже второй раз встречалось имя этого народа, но на мой вопрос кто такие эсоры — на меня смотрели как на идиота.
— Я живу далеко отсюда, — показывал рукой на запад, — у нас не слышали про эсоров.
Только один старик попробовал объяснить мне, что это за народ, но успеха не достиг. Единственное, что мне было ясно — эсоры пришли с востока, причём не мечом и огнём они насаждали свой образ жизни, навязывали своих богов, а хитростью и лестью. «Уж не евреи ли?», — мелькнула мысль. Обычно так отзывались о народе Израилевом, но Саленко как-то затронул эту тему в одной из бесед. По его словам, евреи как народ ещё не сформировался и большей частью, вероятно находился в рабстве в Египте.
Богиня Инанна, по словам многих хеттов, являющихся сторонниками старых богов — была навязана именно эсорами. Но таких было меньшинство — подавляющее большинство связывали все свои надежды с богиней, которая внезапно оказалась среди людей. Все мои попытки разузнать, где в настоящий момент может находиться богиня, не дали результата. Называли храм Тешуб-Терку, святилище Улликумми, минцар (святилище) Телепину, храм бога грозы Ишкура и ещё несколько мест, название которых было невероятно трудно запомнить.
Отчаялся выяснить, где может находиться Ада, когда услышал, как меня окликнул седобородый старец:
— Если будешь здесь до праздника Достам Кам, увидишь богиню — она освятит праздник.
Достам Кам был праздником единения хеттов, и приходился он на первый день лунного календаря, означавшего начало зимы. Именно в этот день, по преданию, хетты спаслись от полного истребления, перехитрив своего врага.
Дальнейшее не стал слушать — старик даже сплюнул себе под ноги, вероятно удивляясь молодёжи, что не чтит стариков и не умиляется от старых преданий. Главное я узнал — праздник Достам Кам был через десять дней, времени достаточно, чтобы разработать план по спасению.
Что меня реально удивило, так это наличие в Хаттуше закусочных. Именно закусочных, потому что деревянный столик, за которым можно было съесть лепёшку и выпить молока, нельзя было назвать иначе. Этаби съел три порции — хозяин «закусочной» на наших глазах вытаскивал лепёшки из печи, а молоко наливал из кувшина. Мне хватило одной порции и молока из блюдца вместимостью почти литр. Кузнец, лишь умяв три лепёшки и две порции молока, довольно рыгнул. После оплаты одно ше, разменных денег не осталось. Всё остальное было номиналов в сикль, пит сикль и апогей — ит сикль.
На мой вопрос, где можно разменять сикль, глаза торговца загорелись, но в его кошеле монет было мало.
— Как увидишь эсора, иди к нему, у них всегда есть да поразит их всех Ишкур, — зло пробормотал мужчина, теряя к нам интерес. Ишкур, если мне не изменяет память, был Богом Грозы. Оставалось найти этого эсора, разрази его гром — как искать того, кого ты не знаешь? Оказалось всё довольно просто — первый же встречный направил меня к рынку, усмехнувшись на мой вопрос.
— Узнаешь, сразу узнаешь, эсоров все узнают, — оборванец почти открыто смеялся надо мной. Этаби поднял огромные ручищи — мужчинку сдуло, словно унесло ветром.
Эсора я действительно узнал — трудно не выделить из толпы человека с тюрбаном на голове и одетого не в тунику или плащ, как все хетты, а в халат. Первая ассоциация была с цыганами, второе, что пришло на ум — барыга. Эсору было порядка пятидесяти лет — тёмное смуглое лицо было в морщинах, жидкая белая борода делала его похожим на козла. Было в этом человеке что-то отталкивающее, словно он обыграл тебя в напёрсток и откровенно глумится.
Эсор сидел на камне у входа в рынок: на грубо сколоченном столе валялись вытесанные фигурки из камня, одна из которых привлекла моё внимание. Фигурка явно была женская — красной краски у эсора не нашлось, волосы были подкрашены кровью. Покачиваясь на своём камне, старик напевал под нос — полуприкрытые глаза зорко следили за всеми вокруг. Подойдя к эсору, вытащил сикль: