— Поменять на ше? — мгновенно оживился козлобородый. От его расслабленности не осталось следа — теперь он напоминал кошку перед броском. Глаза буквально отсканировали меня и расширились, задержавшись на фигуре хуррита.
— Поменяй, — выхватив сикль из моих рук, эсор проверил её на зуб, после плюнув, растёр о полу халата. Монета буквально испарилась, я не успел заметить куда он спрятал. Вместо неё, из необъятных просторов засаленного халата на свет появилась стопочка медных ше.
Пересчитав ше, поднял глаза на эсора:
— Этого мало, — меняла выдал мне восемнадцать монеток, хотя в одном сикле минимум двадцать. Курс обмена был плавающий, Саленко по моей просьбе это выяснял. За один сикль давали двадцать два — двадцать три ше.
— Сикль больше не стоит, — голос эсора завораживал, мягкий, вкрадчивый и душевный. Так делали цыганки на вокзалах: заговаривали зубы и отнимали последнее.
— Верни мой сикль, — отодвинул стопку ше.
— Ты не из этих мест, — я различил угрозу в голосе эсора. Боковым зрением заметил, как несколько человек направилось к нам.
— Этаби, — хуррит понял с полуслова: загородив подход ко мне, он скрестил руки на груди. «Вышибалы» трезво оценили шансы, мускулы кузнеца бугрились как натянутые канаты. Оценил ситуацию и эсор, выудив из глубин своего халата три монетки.
— Это из уважения к твоему воину, не встречал среди хеттов таких могучих.
— Почему вас все не любят? — на мой вопрос эсор усмехнулся:
— Не любят, но без нас не могут.
— Что вы за племя? — Слово народ я не смог произнести, старик производил неприятное впечатление.
— Мы те, кто везде. Приносим знания, но нас не любят, боятся и без нас не могут, — козлобородого понесло. Его подручные, убедившись, что контакт наладился, довольные вернулись к прерванной беседе — речь шла о Инанне. Причём эти ребята были её явными почитателями. Посетителей на рынке было мало — редкие мужчины проходили мимо нас, одарив неприязненным взглядом.
— Видишь, как они смотрят? — эсора, похоже, не очень заботили взгляды местных. — Но когда надо узнать о судьбе, одолжить ше или сикль — они идут к нам. Мы умнее, мы живём лучше — поэтому они нас не любят. Но ты не из этих мест, ты не хетт, я видел таких светлых, как ты, они поклонялись солнцу.
— Мы уходим, — забрав свои двадцать один ше, потерял желание к общению с этим типом.
— Ты ещё придёшь, — захихикал старикашка, — у тебя есть вопросы, у меня есть ответы. Один ответ — один ше.
«Мразь ростовщическая, тварина, задушить бы тебя там же», — сыпал мыслено эпитетами и угрозами. Но кое в чём старик был прав — у меня были вопросы, но задавать их ему я не хотел.
Узнав, что праздник Достам Кам черездесять дней, у меня созрел план спасения Ады. Точнее концовка плана была — вырвать её из рук хеттов и ускакать. План созрел, когда в городе увидел лошадей на продажу — здесь они были дорогие, в Кулише стоили вдвое дешевле. План пока был только в общих чертах и был связан с этим хеттским праздником, оставалось продумать детали.
Мы заранее купим трёх лощадей, Этаби будет ждать наготове, а я, используя пистолет, отобью Аду. Выстрелы приведут к панике, начнётся неразбериха и хаос, что должно помочь нам скрыться. Главное — вырваться из города до того, как стража закроет ворота, а там уже мы помчим на восток к хурритам. Присутствие Этаби давало беспрепятственный пропуск на земли хурритов — так уверял сам кузнец.
Это был набросок плана: надо было купить лошадей, выковать стремена, чтобы Аде, да и мне было удобнее ехать и даже немного изменить конфигурацию седла. Хетты не знали стремян, не знал их и хуррит. Я чертил палочкой на глиняной дощечке, объясняя их предназначение.
— Зачем? Если можно сесть как обычно? — недоумевал хуррит, пожимая плечами. Сами сёдла тоже мне казались странной формы — я таких не видел даже в кино. Как-то Ада обмолвилась, что брала конные уроки ещё до выхода на работу. Хурриты являлись прирождёнными всадниками, что касается меня — нет той сферы, какую бы офицер спецназа ГРУ не должен освоить, включая и конную езду.
Нерешённым оставался главный вопрос: как происходит празднование Достам Кам, где должна появиться Ада, изображая богиню Инанну? Сколько человек будет рядом с ней из жрецов, воинов?
До самого праздника оставалось девять дней, сутки в Хаттуше прошли не бесплодно: была получена полезная информация. Первую ночь на соломе провели ужасно — прелый запах забивал ноздри, вызывая желание чихать без остановок. Дал себе слово с утра заставить Мунтала поменять солому и дать нам пару кусков ткани, чтобы можно было накрыться. Здесь, в высокогорье было ночью прохладно, да и днём уже чувствовалось, что зима не за горами.