— Я отпускаю тебя, бой окончен! — разжав руку и расцепив ноги, откинулся назад: схватка меня измотала. Было ощущение, что я снова сдаю экзамен по рукопашному бою, но сразу двум инструкторам. Кузнец поднялся на ноги, и хромая направился в сторону.
— Этаби, подожди, — поднявшись, догнал его:
— Ты очень сильный и храбрый, но есть вещи, которые силой и храбростью не одолеть, называется подготовка. Я одолел тебя, потому что у меня есть подготовка, меня этому долго учили. Ты намного сильнее меня, и я очень рад, что мы с тобой не враги.
Из всего сказанного хуррит услышал слово подготовка — ведь именно это явилось причиной его поражения.
— Мне нужна поготока, — его угрюмое лицо немного скривилось, произнося незнакомое название.
— Сейчас мы не успеем, но я тебе обещаю, будет тебе подготовка, — протянул руку, утонувшую в лапе этого гиганта. Урок кузнец усвоил, пару раз ловил на себе его удивлённый взгляд, в котором явно читалось уважение. Выше меня на голову, раза в два превосходя в физической силе, кузнец оценил мои возможности. Я даже заметил, что отношение ко мне изменилось — так дети смотрят на отца-кумира.
Одной проблемой стало меньше — мой план был принят, хотя это явно не нравилось моему напарнику.
Вспомнив про Саленко, который был захвачен вместе с Адой, решил прикупить четвёртую лошадь, не оставлять же археолога с хеттами. За следующие два дня, несколько раз в одиночку посещал площадь Четырёх Храмов, чтобы оценить возможные пути отступления.
Мальчик, посланный эсором Инлалом, нашёл меня в ночлежке, когда до праздника Достам Кам оставалось пять дней. Следуя за посланником, петлявшим между каменных домов и глиняных заборов, попал в знакомое место, где в прошлый раз мы беседовали с эсором.
Инлал сидел под небольшим деревом, наблюдая, как подопечные занимаются делами. Со стороны всё выглядело как небольшая ремесленная мастерская: кто-то лепил кувшины, две закутанные женщины скоблили козьи шкуры. Старик был доволен, на его лице играла улыбка, а в руках он держал глиняную чашку. Небольшой кувшин стоял у его ног, подросток смиренно ожидал указаний.
— Налей, — Инлал показал мальчишке на меня. У меня не было желания пить слабенькое пиво, его соломенный цвет трудно было спутать с другим напитком. Но отказавшись, мог обидеть хозяина, по факту я находился у него в гостях. Подросток подал мне чашку, пригубив, я даже открыл рот от удивления. Это было весьма неплохое пиво, явно крепче того, что приходилось пить в Хале.
— Хатты не умеют варить метшур, — сделав глоток, эсор продолжил, — так варят в моём городе Нанави.
— Хорошее пиво, — похвалил напиток, снова прикладываясь к чашке.
— Пи-во, — повторил Инлал, допивая свою чашку. Вытерев губы рукой, эсор спросил прямо:
— Пит сикль принёс?
— Не принёс, принесу, когда ты скажешь, где Инанна и болтливый мужчина, — я протянул чашку мальчишке, желая повторить. Тот, подхватив кувшин, наполнил посуду до краёв.
— Мы эсоры не верим в слова, нам нужны действия, — Инлал вытащил из своего кошеля маленькую треугольную монетку. Такой я раньше не видел в обороте.
— Это мина, на неё ты можешь купить пять пригоршней муки из пшеницы и сделать лепёшки. И эта мина — цена твоей жизни, если обманешь меня, — эсор швырнул монетку неприятному типу недалеко от нас. Мужчина ловко подхватил её и спрятал за пояс. Инлал сказал пару слов, и неприятный тип внимательно посмотрел на меня, изучая с ног до головы.
— Его зовут Паших, он очень опасный, убивает людей, — эсор замолчал, подбирая слова. — Он убивает людей, которые мои враги, — молчание затянулось, пока я его не прервал.
— Зачем ты мне это говоришь? Мне не интересны твои враги и твои киллеры, — на незнакомое слово бровь Инлала выгнулась дугой, но я не стал ничего объяснять. — Скажи, где держат Инанну и болтливого мужчину, и я принесу твои пит сикль.
— Я заплатил Пашиху, чтобы он убил тебя, — подожди, остановил эсор меня, видя, что моя рука полезла за пазуху. — Он убьёт тебя, если ты меня обманешь. Если не обманешь, он забудет твоё лицо, — благодушно улыбнулся эсор, словно сообщил мне радостную весть.
— Я не обману, а твоему Пашиху лучше не приближаться ко мне, — сделал паузу, наблюдая за реакцией старика. — Если я его ещё раз увижу — убью. Говори, где Инанна и болтливый, и мы разойдёмся. Отправишь со мной своего человека, которому веришь — я передам пит сикль.
— Я сам пойду с тобой, — отрезал Инлал. — Твою женщину и ещё с ней мужчина, их держат в Великом Храме Шивина и Тушпеа.
Это название слышал впервые, к чёрту летел отработанный маршрут с площади Четырёх Храмов.