Отобрав пятерых лучших всадников, вместе с Этаби мы решили провести разведку, чтобы понять, где находятся главные силы противника. Каждый взял по дополнительной лошади, если придётся спасаться бегством. Старшим в крепости оставил двоих — Шулима и командира лучников по имени Супимат. Я бы предпочёл взять Шулима вместо Этаби, но последний уже успел повздорить с парой лучников, собиравших стрелы.
Большинство стрел приходило в негодность после стрельбы: наконечники застревали в теле врагов, падая, хетты ломали древки. К моему огорчению, хурритские и хеттские луки различались, разными были и стрелы. Тем не менее приказал собрать и вражеские стрелы с луками — если останемся без своих, пригодятся и они. Несколько лучников отпустили нелицеприятную фразу относительно моего приказа. Я не слышал, но от ушей Этаби реплики не ускользнули. Недолго думая, хуррит обрушил свой огромный кулак на голову одного лучника и едва не задушил второго.
Пришлось вмешать лично, потому что едва не случилась бойня между своими. Лучники вступились за товарищей, а «спецназ» ринулся на помощь Этаби. Только пригрозив лично убить голыми руками зачинщиков, смог восстановить порядок. Но оставлять Этаби среди превосходящего числа лучников не решился.
— Шулим, Супимат, если хотя бы один из воинов тронет другого, я лично сброшу вас обоих в пропасть! — Для убедительности поклялся именем Тешуба, этого бога хурриты чтили.
Отъехав от Нарриша на метров четыреста, остановился: с этого расстояния стены крепости не казались очень высокими, хотя достигали двенадцати метров.
— Только мне попались эти два труса, — рычал всю дорогу Этаби, вспоминая сбежавших хеттов. Я планировал вернуться в крепость к сумеркам, чтобы не оставаться ночью на вражеской территории. Меняя лошадей, мы быстро продвигались на запад. Маленькое хеттское село из десятка домов оказалось покинутым, причём люди ушли совсем недавно. Угли в очагах даже не успели остыть.
Солнце перевалило через зенит, пора было возвращаться, но зоркий Этаби заметил группу людей в кустарниках. Сколько я не вглядывался в равнину, людей не видел.
— Они спрятались среди кустов, — горячился хуррит. Никто из остальных воинов не заметил людей в чаще, куда указывал палец кузнеца.
— Ладно, проверим этот кустарник и поворачиваем обратно, — до места, указанного Этаби было не меньше километра. Как можно заметить среди кустов людей на таком расстоянии, я не мог понять. «Померещилось ему», — но я ошибся, среди кустарника действительно находились люди. Судя по тому, что мы увидели, это были жители покинутого селения. Пятеро взрослых мужчин, пара стариков и около двух десятков женщин с детьми разного возраста.
Дети осмелели первыми, поняв, что их не будут убивать, осмелели и остальные беженцы. Они рассказали, что бежали, напуганные словами двух хеттских воинов, спасавшихся после разгрома их отряда. Хетты поведали им о бесчисленном войске хурре, что следует по их пятам.
— У страха глаза велики, — не удержался от русской поговорки. Пришлось перевести Этаби, доставшему меня, что я сказал на «необычном языке».
— Возвращайтесь в своё селение, мы не воюем с мирными людьми, — беженцы даже стали предлагать нам еду после моих слов.
Распрощавшись с беженцами, повернули домой, надо было добраться до Нарриша при свете дня.
— Сзади всадники, — подал голос один из хурритов. Облако пыли видел даже я, враг находился достаточно близко. Они могли нас не заметить, но, продолжая путь, хетты наткнутся на беженцев. А те расскажут про пятерых хурре, что ещё не успели уйти далеко.
— Много их, Этаби?
— Пыль большая, — уклонился от прямого ответа хуррит, — мы же не будем бежать?
— Ещё как будем! Вперёд! —пришпорил своего скакуна. Вторая лошадь бежала рядом, с намотанными на луке седла поводьями. Этаби не стал спорить: любая храбрость имеет пределы. Вступить в бой с многократно превосходящими силами противника не является отвагой. Такое называют безумством. А безумцем кузнец никогда не был.
Отряд мог быть авангардом всего войска хеттов: в таком случае враг завтра окажется у самых стен с учётом скорости пеших воинов.
Меняя лошадей, мы, не сбавляя скорости, продвигались на восток, к стенам спасительной крепости.
— Они отстали, — резюмировал Этаби во время очередной смены лошадей. Я тоже не видел пыли, наше преимущество в сменных лошадях спасло жизни в очередной раз. Мысленно дал себе зарок, никогда не отправляться в путь без второй лошади. В эпоху конных путешествий сменная лошадь даёт возможность вдвое быстрее преодолевать путь.