Сьюзан не знала, на каком месте рассказа Хани засыпала, и поэтому зачастую перечитывала одни и те же куски. Но Хани не возражала, ей нравилось монотонное напевное британское произношение, которое оживляло персонажей. Убедившись, что Хани крепко спит, Сьюзан выключила свет и на цыпочках вышла из комнаты.
На следующее утро пришло письмо от Луизы Mэдиген:
«Если у нас есть опыт и сила, которыми можно поделиться с тем, кто пережил похожие трудности, то правильно будет сделать это и дать утешение и надежду. Я знаю, вы поступите правильно.
Благослови вас Бог,
П. С. Хорошо, что вы снова с нами. Телефон Дороти, на случай, если у вас его нет…»
У Сьюзан не оставалось другого выхода, кроме как позвонить этой женщине. Особенно после того, как Лиланд посоветовал ей остаться в стороне.
– Извините, вы пригласили мужа на обед? Одобрили его новый путь? Дали бал в его честь?
Но это же бред – влезать в такие дела. Заняться ним означало вытащить на свет божий похороненные проблемы, чувства и все остальное.
Когда она позвонила, трубку взяла прислуга.
– Здравствуйте, позовите, пожалуйста, Дороти.
– Могу я узнать, кто звонит?
Сьюзан вздохнула и притопнула ногой.
– Сьюзан, – нетерпеливо ответила она, затем добавила, уже любезнее: – Вейл.
Зачем из-за неприятного поручения грубить прислуге?
– Минутку.
Линию переключили, оставив Сьюзан в телефонном лимбе с раздражающей музыкой. Она сердито поджала губы. Прошли те благословенные времена, когда в трубке стояла почтительная тишина. А теперь тебе поют серенады, пока некто не заговорит с тобой. А ты меж тем не можешь даже предаться размышлениям, если только они не придутся на паузу.
– Прошу прощения, кажется, она не берет трубку. Вы не могли бы оставить номер телефона и…
Сьюзан оставила телефон, повесила трубку и вернулась к своей жизни.
И вот Дороти позвонила.
– Ах да, как поживаете, Дороти? Как ваша ужасная ситуация? Как вы справляетесь?
В гостиной Хани сфальшивила на пианино.
– Блин! Черт! – провозгласила она, стукнув по клавишам, и продолжила играть.
– Вы можете в это поверить? – печально сказала Дороти. – Ох, конечно, можете, из-за Лиланда, но я ведь прожила с этим человеком шестнадцать лет. А теперь это все коту под хвост. Вы поправились после срыва?
Сьюзан кивнула, ковыряя ноготь на большом пальце ноги.
– Со мной случился психотический конфуз, но сейчас я вполне здорова. А как ваши дела?
Дороти глубоко вздохнула.
– Он познакомился с парнем в самолете и… Я не знаю, парень ли это. Мне лишь сообщили, что он встретил человека, которым не увлекся бы, если бы я была с ним поласковее и не растолстела.
Сьюзан покачала головой:
– Женский жир – известное средство для изготовления педиков. Это доказано научно.
На другом конце провода повисла тишина. Когда Дороти снова заговорила, в ее голосе звучал страх:
– Вы же пошутили?
– Да, пошутила. Когда кто-то заявляет, что ты превратила его в гея, – это просто шутка. Но предполагаю, он так сказал потому, что был расстроен и чувствовал себя жертвой. Ведь дело не в парне, который сделал ему классный минет, во всем виновата толстая клуша, которая пренебрегала им, и вот к чему это привело. Так мы все и поступаем. Теперь, когда вы попрактиковались, превратив его в гея, а я потренировалась на Лиланде, мы можем собраться, выйти на улицу и сотворить еще голубых. Может, даже внесем некоторые усовершенствования. Уверена, две недели в моем обществе, и вы поймете, что обладаете сверхсилой. Если вы правильно разыграете карты – я ничего не обещаю, нет-нет, но кто знает? – может, я даже подготовлю костюм Супермена.
Дороти рассмеялась, задыхаясь, икая и взвизгивая. Пока она успокаивалась, Сьюзан смотрела на океан, мечтая о сигарете. Но когда Хани поблизости, курение запрещено. Это было ее правило. Нерушимое, и никаких лазеек. Оно превратило Сьюзан в тайного преступного курильщика, дымившего только за пределами дома и в дальних туалетах. Как-то раз Хани застукала ее и после этого не разговаривала с матерью целый день. А когда она наконец высказалась, то заявила: «У тебя легкие почернеют. К тому же это гадость». Здорово. Придется завязать с очередной привычкой и от этого сильнее растолстеть. Охренительно. Безопаснее дождаться следующей фазы благоразумия. Но пока она оставалась тайным курильщиком и ды-; мила украдкой, с напряженной от страха и чувства вины спиной.
– Так что, – спросила Сьюзан, – вас уже осчастливили официальным знакомством с бой-френдом?