Если вам показалось, что тема Венгрии изложена немного желчно, то это всё от нервов. Специально для них, для нервов, в свободной Венгрии предусмотрительно расположены горячие лечебные источники ― как раз около восстановленной крепости турков-оккупантов, недалеко от снесённого памятника Советской армии-освободительнице.
Не ради красного словца...
Мой отец в свои 19 лет, будучи солдатом, участвовал в подавлении венгерского восстания 1956 года и был ранен. Говорить об этом не любил. Я очень благодарен венграм, что в руку.
1.7
Тенерифе
Чёрный песок
Отпуск? Опять? Ни в какой отпуск я не собираюсь, от себя, говорят, не убежишь, да и денег жалко. От кого нам отдыхать на островах, моя дорогая жена, если беспокойных мальчишек, твоего мужа и мою жену мы берём с собой? Единственный, кто отдохнёт, остроумно думал я, поднимаясь по трапу ― наша стиральная машина. Трудяга всю свою жизнь крутится, даже не имея права голоса. Воистину, не я один в семье такой.
Трудности перелёта меня не впечатлили, это была неотъемлемая часть отдыха, а как ещё насладиться счастливым бездельем, если перед этим не провести сутки в утомительной суете: такси, аэропорт, самолёт, болтанка в небесах, опять такси, болтанка и снова… Когда же процесс, наконец, приобрёл все признаки успокаивающего автоматизма, зачем-то подали автобус до отеля.
Скучный серый отель сильно проигрывал своим же рекламным буклетам, но мы не снобы, для нас главное, чтоб в номере было тихо и до моря недалеко…
Далеко внизу отчаянно грохотало море, волны стучались о берег как пьяный муж в чужую дверь, порой заглушая гортанные крики испаноязычных горничных. Сделать потише и тех, и других было не в моих силах. Дети с ходу включили канал ТНТ, и я почувствовал себя как дома. Южное Солнце висело над горизонтом, но почему-то не грело ― стало холодно. А чего русские туристы хотят, спокойно возразила нам испанка, триста километров от Сахары, оттого и подмораживает. Поэтому первую ночь мы отчаянно мёрзли в обнимку с равнодушным экватором, на следующую было теплее, всё-таки выдали вторые одеяла.
Хорошо, что наши мальчики все эти дни вели себя пристойно, так, как мы привыкли: до завтрака они азартно дрались, потом много ели, потом дрались до обеда, и уже перед отходом ко сну они мирно дрались в последний раз. Ночью каждый из них регулярно вставал и бродил по номеру в поисках утерянной мамы. Романтические контакты с родной женой в таких тяжелых условиях считаю подвигом любви и прошу засчитывать в соотношении один к пяти. Итого ― десять.
Чем мы ещё занимались, не считая активного безделья? Каждое утро бегали по 20 километров в гору, обсуждали квантовую механику, скучали в качестве моделей на выставке нудизма, писали ямбом на песке.
Вру безбожно, в основном мы жрали, конечно. А что ещё тут делать?
Поэтому перехожу к главной теме, к еде. Приготовление пищи ― это великое искусство, к сожалению, забытое местными поварами. Еда здесь хороша, только когда плавает в море. Местный шеф ещё может бросить свежую рыбину на сковородку, но приготовить капучино он не в состоянии, потому как ― целых два ингредиента. Одному такому я долго объяснял банальный рецепт, в конце концов, он вылил мне в кофе молоко и с презрением изрёк: «White coffee?» В его глазах я пал ниже какого-нибудь американского туриста.
Местные жители к туристам относятся как к волнам на песке ― были, есть и всегда будут. Зачем напрягаться, изображать радушие, если завтра эти богатые, обгоревшие на солнце обезьяны уедут, а приедут другие? Пока ещё бледные, но неотличимые и такие же назойливые.
Глянцевые путеводители призывали всех загорать исключительно на одном далёком-далёком пляже, на его уникальном, целебном чёрном-чёрном песке. Когда-то песок вывозили на экспорт. Сейчас это строго запрещено. Чёрный песок охраняется законом. Оказывается, лежа на нём, можно излечиться, и, заодно, прикоснуться к древней истории этого острова. Той истории, что местные журналисты наскоро сочинили в надежде на туристический бум. Я сразу отказался от экскурсии. Потом подумал и произнёс это вслух. Ехать два часа с Юрой ради того, чтобы убедиться, что песок бывает чёрным? Нашли чем удивить, у нас бывает чёрным даже снег.
Как, я всё ещё не рассказал про Юру? Нам, наверное, сильно повезло, у нас случился невероятный гид. Мы его заранее не заказывали, не ждали, мы его совсем не хотели, но Юра обольстил нас, как офицер девушку ― стремительный натиск, сладкий обморок и вот, мы уже в его машине. Пелена спала с наших глаз, да поздно. Юра имел что сказать про Россию и Украину. Его бесконечный монолог оказался дайджестом политических сплетней с кучей лишних подробностей. Он уже двадцать лет, как уехал из Питера, поэтому всё знал точно.