Кокетничает старый студень. Но аудиторию держит крепко, он, вообще, мастер, большой мастер говорить именно то, что все хотят услышать. И опять в самую точку попал, действительно, такие истории здесь есть у многих. Спасаем мы их помаленьку. Тех, кто полезен. Диагностика показывала, что Профессор здоров, все жизненно важные системы в норме, три здоровых осьминожьих сердца отлично гонят голубую кровь, а что ещё нам, биоинженерам надо, значит, поживёт ещё Профессор, поработает на пользу человечеству.
― Правда, НЛО я не видел, но зато я чудом выживал в самых безнадежных обстоятельствах. Безнадежных! ― И он драматически весь окрасился ярко-красным пигментом, только присоски налились шахматным ― белая и чёрная, ровно через одну.
Пижон! Выживал он. Сейчас Профессор выдаст мысль, что пока есть запас жизненной энергии, никакая сила тебя не убьёт, а если энергия иссякла… ― …а если энергия иссякла, утонешь в собственной норе, поперхнёшься рыбой и сгинешь от ерунды, ― ожидаемо закончил головоногий моллюск.
Слушатели были довольны. И вот так у него всегда, сам себе противоречит: то за всем стоят пришельцы, то жизненные энергии, то он управляет, то им. Этот полезный болтун числится в картотеке Особо Охраняемых Особей уже добрые полсотни лет, и всё это время мы выслушиваем его мудрые рассуждения. И охраняем, конечно.
Вот сейчас прозвучат ещё две знакомые до звона в ушах истории, и мне можно будет выплывать отсюда, прощай, океан, прощай и ты, мой трёхсердечный друг, до следующего раза.
― Знаете, не спалось мне сегодня, думал о разном. И вдруг пришло: может нам объединиться? Пора?
Профессор произнес это удивленно и очень тихо, как бы сам себе не веря. От неожиданности я вздрогнул всеми восемью щупальцами, всколыхнув толщу воды. Аудитория обернулась.
― Вот вы, уважаемый студент, ― спрут указал на меня клювом, ― вы что, спите на моей лекции? Кажется, раньше мы вас здесь не видели, ― и он задумчиво потёр главную мозговую мышцу. ― И куда вы, молодой человек? Лекция-то не закончена.
Закончена. На этом мы оставляем водные процедуры. А вот свою тушку я здесь «засветил», придётся менять, зря мы этого головастика столько раз спасали ― успели проскочить мыслишки, хотя по инструкции при эвакуации требуется максимальная сосредоточенность.
Я ― Изя-Плотник. Приступить к переходу!
…Там, за стеной сада, крадётся стража. Ученики спят, даже Пётр. Пока ещё можно, господи, отведи от меня чашу сию. Или пришли ангела, что укрепит меня. Боюсь, один я не выдержу предначертанного. Но благодарю тебя за всё. Стражники уже бегут, не прячась, по Вифлеемскому саду, горячий, сухой воздух доносит их топот. Иуда, друг мой, вот и ты. Подойди и поцелуй меня.
Следующий мир был куда плотнее. Жизнь на низких вибрациях, с чьих-то позиций она может показаться лишь косной материей, как придорожная каменюка путнику. Но не мне. Местный клиент был просто огромен, по картотеке он так и проходил ― Гора. Объект разговорчивостью не отличался, для общения с себе подобными у него был свой способ ― землетрясения. Не до конца ясным образом он был здесь в большом авторитете. Может быть, возраст играл свою роль, а, может, размеры, гора, как говорится, она и в Африке ― Джомолунгма.
Мне предстояло обернуться каменной россыпью и оценить, как далеко продвинулась мысль «горной интеллигенции» в познании многомерности нашей общей планеты. Такая работа, есть в ней что-то необычное, мне нравится.
Следующие десять условных лет после перехода я не шевелился, дабы случайный оползень не заглушил сигналов интеллектуальной активности. Не заглушили, Гора молчала. Лишь один валун за все это время скатился ко мне, да так ловко встал, что твой японский сад камней. Красота и гармония. Так и запишем: «Признаков мыслительной деятельности не зарегистрировано. Рекомендую продолжить наблюдения. Биоинженер первой категории, Изя-Плотник».
Опыт показал, что неизбежно, каждый в своё время, но все, без исключения, земные миры, на каких бы частотах они не жили, приходят к мысли о существовании параллельных реальностей. И тогда начинаются попытки проникновения туда, куда им рано ещё проникать. Играют со своей и чужими цивилизациями, как дети со спичками.
В итоге, некоторые миры уже пострадали. Чтобы уберечься от беды и был создан наш Институт. Себе мы, конечно, позволяем подглядывать и даже кое-что регулировать у соседей. В мои обязанности входит выявлять пассионариев, тех, кто видит чуть дальше своих сородичей, имеет научную школу и поддержку местного правительства. Задача формулируется просто: надо выявлять умнейших и корректировать их, а болтунов, типа давешнего Профессора, мы оберегаем, вплоть до того, что, когда надо ― спасаем, когда надо ― лечим. У этих весь пар уходит в свисток. По любым оценкам так проще, чем останавливать полномасштабное вторжение жадных до неизведанного соседей.