С первого же дня отпуска я отказался таскать своё тело по достопримечательностям, душа моя была в России. Мозг лихорадочно работал, просчитывая варианты спасения. Деньги, товар, деньги. Где взять? Как найти? И так по кругу, по кругу. А рядом зря простаивали киношной красоты храмы, мудрые, как я читал, слоны и зеленые аллигаторы в коже крокодила. Все это, уважаемые гости страны, было при Будде, не правда ли, потрясающе? Неправда. Вообще, мимо. Я сам ― Будда, меня ничего не волнует. Ничего, кроме любимого бизнеса, брошенного умирать дома. Думай, думай. Кредит уже не взять, товар без денег, понятно, не отдадут. Думай, а иначе тебе… Да как же мне надоела моя мыслемешалка!
Это произошло на каком-то бесконечно грустном цирковом шоу, где мучили животных: змей, слонов и одного крокодила. Вот, наконец, последний номер, животных уводят, и ― занавес. Публика быстро расходится. Внезапно, неожиданно для себя самого, я выбежал в центр круглой арены и решительно сел на крокодила. Всё что угодно, лишь бы остановить этот гон в голове! Пока бежал, было весело и страшно. А когда сел на твердую, пупырчатую поверхность, оказалось просто страшно. Что, если он вскинется? Моя пятая точка в момент обрела невероятную чувствительность. И ни одной мысли, я стал рептилией, которая пытается предугадать бросок другой рептилии. Как хорошо!
В тот день крокодилу белого мяса не хотелось, наверное, всю неделю кормили курицей. Ну и ладно. Меня тоже тошнило от пищи, на тревожные расспросы жены отвечал невпопад, порой начинал дико смеяться.
Очень мешали храмы. Хотя бесило и все остальное, пальмы, море и прочий тайский массаж. Наверное, я заболел. Лекаря вызвали прямо в номер. Маленький смуглый врач посмотрел на меня внимательно, близко не приближаясь. Затем протянул зажатые в руке таблетки. На тайском они так и называются «только для русских туристов». И вдруг быстро вышел из номера, так и не сказав, что с таблетками делать. Я три раза прочитал на упаковке какое-то местное заклинание ― не помогло. Приложил к животу ― нет эффекта. Ну не глотать же их, в самом деле. В этой жизни у меня оставались два дня отпуска, удивительный недуг, отпускающий только при крокодилотерапии, пятьсот долларов и любимая жена, которая ушла за сувенирами. А потом все, финиш. И тут до меня окончательно дошло ― это, действительно, мой личный финиш. Ноги ослабли, пришлось сесть на влажный, очень теплый бордюр. Сижу и отстраненно наблюдаю за огромными пьяными немцами, гуляющими в компании двух-трёх симпатичных таек каждый. И решительно им не завидую. Как не завидуют другой форме жизни, гигантским разумным муравьям, например, с Юпитера, будь они хоть трижды полигамны. Сил моих осталось только на то, чтобы поднести к уху «Нокию» и подумать: кто смеет звонить нам в трагическую минуту полного отчаянья, кто не проявляет должного уважения к павшему?
― Борис, здравствуйте, ― услышал я знакомый голос с польским акцентом, ― мы знаем вашу репутацию и решили открыть вам кредитную линию. Возможно ли размещение крупного заказа в ближайшие пять дней? Борис, меня слышно, почему молчите? Борис?
― Здравствуйте, ― нашёлся я наконец.
Тогда, сидя на горячем тротуаре, я опять вспомнил 1998 год и в очередной раз убедился, что необходимо познать всю глубину падения, с головой окунуться в отчаянье, всей душой ощутить, что надежды нет, и вот тогда происходит волшебство избавления. Надежда, подумал я, даёт нам веру в чудо, но парадокс в том, что чудо происходит только тогда, когда надежда уже мертва.
Бойся надежды, сказал я себе, она тебя обманет. Вранье. Это я сказал себе много позже. А первая мысль, пришедшая тогда в голову, была: какой же я крутой! Жить ― здорово, правда, немцы?
Главная эмоция
Жила-была, задолго до меня, одна научная проблема. Довольно старая, почти пяти миллиардов лет отроду. Требовалось найти отличие живого от неживого. Не хочу скромничать, такое отличие я нашел. Имя ему ― эмоции. Увы вам, древние мыслите- ли и современные умники.
Главная наша эмоция ― это страх. Страх интересен тем, что он много больше, чем просто эмоция, он ― наш проводник к себе любимому. Изучив свои страхи, даже просто выписав их на бумажку, мы все поймем про себя. И, если удастся, простим себя. Среди страхов выделяется страх внезапной бедности, это так по-человечески! Очень рекомендую испытать. Он делает нас беззащитными, обнажает мягкое нутро. В этот момент мы равны сами себе, маски сорваны. Всё, чем мы раньше прикрывались, куда-то испарилось. Не спасают наши верования, принципы, убеждения.
Казалось бы, если ты веришь в Бога, так молись, чего тебе бо яться? С тобой сам Создатель. Прости, я ошибся, ты «молишь ся» на Объективную Реальность? Ещё проще. Значит, таков твой мир, он затащил тебя в железные жернова, и нет сил с этим бо роться. Кто ты против законов жизни и экономики?