— Сень, ну ты-то хоть адекватный! — игнорирует выходки Славы Аленка. — Скажи, чего вы приперлись-то?
— А вот не спится! — отвечает за брата Слава сверху.
— Собрание ведь сегодня в десять, — напоминает Аленка, настороженно не спуская глаз с Славки. — У Бочки с Виктором Михайловичем. Там и встретились бы.
— Собрание-шмабрание! — с бурным хохотом раскачивается на воротах Славка. — Гляди какой ветер, Ален! Ветер — что надо! Идем змея запускать!
От предложения у Аленки загораются глаза, от чего она и отвечает почти сразу:
— Я-то пойду, только Тимку разбудите!
А эти непоседы идут, да будят. И Моришку тоже, хотя никто их об этом не просил.
Да, ее называют именно Моришкой, а не Маришкой, с нарочным акцентом на «о». Дети не помнят, кто первым придумал кличку, но само как-то приелось. Из-за того, что девочка постоянно охает, показушно вскрикивает и жеманными междометиями обращает на себя внимание.
«Тьфу, эта Моришка! В прошлый раз оторвала голову моей кукле со словами «так надо, чтобы переодеть ее». Ага, конечно! Конечность так и не прикрепилась потом обратно. И держится с тех пор буквально на соплях. Превратила моих «Братц» во всадников без головы! Хоть на лошадь теперь сажай, и на дачу Моришки натравливай – чтоб та спать спокойно не смогла!»
Аленка не любит Моришку.
Но не настолько, чтобы пропустить все веселье и завалиться дальше спать.
А спать-то хочется! Щекой подушки коснется — тут же заснет, без сомнений. Но ведь лето же… Так и проспать его можно! Аленка нехотя кидает покрывало на кровать, чтобы точно не лечь обратно, и, оставив предупредительную записку бабушке и матери, выбегает на улицу вновь.
Случайно ступает голыми ногами в сланцах в горку песка, в брезгливости ежится, да оглядывается: ребята уже вовсю резвятся на пустыре возле Бочки.
Славка с Тимкой носятся, как угорелые, поднимают пыль, шуточно перекидывая ручку с тесьмой друг дружке, но все никак не опускают головы, смотря в небо. На воздушного разноцветного змея. Завидев Аленку, Тимка машет ей рукой, да поворачивается обратно в профиль, сверкая своей фирменной выбритой на виске молнией.
А Сенька стоит в сторонке. Взгляд его бегает, не сосредотачивается на чем-то одном. Создается впечатление, что он не замечает никого и ничего вокруг, поджав ноги.
Не до конца проснувшаяся Аленка зевает так, что, кажется, сейчас саму Бочку проглотит, да топает в сторону поникшего товарища.
— Сень?
Мальчик реагирует не с первой попытки, только когда она дотрагивается до его плеча. Тогда тот растерянно оглядывает Аленку и тихо здоровается.
— Что-то случилось, Сень?
— Случилось, — мрачно отзывается тот.
Он всего лишь не спал всю ночь. Переживал, места себе не находил, пока Морфей подкидывал сладкие сны брату на верхнем этаже двухъярусной кровати. Казалось, Славку вообще ничего не заботит, хотя проблема общая и коснулась всей семьи. Но тот и сейчас резвится, как ни в чем не бывало. Почему, и как позволяет ему совесть — Сенька не понимает.
А еще не понимает, почему берет грех родителей на себя и почему постоянно думает о том, как можно все исправить. Но даже не зная ответов, чувство вины продолжает пожирать его изнутри…
— О, ну привет!
Аленка оборачивается на писклявый оклик и ее тут же ослепляет ядреный рыжий оттенок волос Моришки — мать красит ее хной. Сама в желтом ситцевом платье и с заплетенной колоском косой.
«Красавица-раскрасавица приперлась, блин. Когда успела-то нафуфыриться, если ее позвали позже меня? — недоумевает Аленка. — И как посмела перебить Сеньку, когда тот только собирался открыть рот?»
— Здорóво, Моришка, — выдавливает из себя Аленка, натягивая улыбку.
Но на этом заканчивается и разговор, и интерес к Аленке у Моришки. Та двигается дальше, к «пацанам».
— Ого, какой у вас змей красивый! — охает девочка, показушно разинув рот. — А дайте-ка мне его подержать!
Мальчики резко останавливаются, чуть не сбив всех троих с места. Славка уже по-джентельменски хочет раздать миллион реверансов и вручить «даме» змея, но Тимка его опережает:
— Не-е-е, погоди, сначала Аленка, — Тима, довольный обескураженностью подруги, вручает ей тесьму. — Давай-давай, и это ведь тоже — часть соревнования!