Кристина хоть и выходит уверенно, как и подобает буржуйской королеве, с ухоженными блестящими волосами и прямой спиной, но обеспокоенность на лице скрыть у нее не получается. Она подносит рупор к губам и тяжело вздыхает.
— Немецкий купальник, — громко начинает мать близнецов, — соковыжималка, надувная лодка, электрический вентилятор… так, а что же еще, — запинается вдруг Кристина, а потом поспешно выдает: — Еще немецкий купальник! Вот!
— Это какой-то шифр? — спрашивает у Аленки Тима, пока женщина вспоминает и перечисляет новые предметы. — Что это вообще, блин, значит? Черти что!
Тиме наскучивает, поэтому он принимается палочкой тыкать Славу и щекотать того за пятки. Чтобы хоть тот помог разобраться и объяснить, что его мать имеет в виду. Но Слава лишь отшучивается, ничего дельного не выдает.
— Врешь, черт, ты точно что-то скрываешь! — не сдается Тима. — А то Сеня бы не сбежал утром, не спрятался бы дома! Все это точно что-то значит!
А Аленка продолжает слушать. Доверие вызывает не речь, с уже третьим повторяющимся немецким купальником по счету, а глаза тети Кристины, полные потерянности и… страха?
Хотя, может ей только кажется? Но ведь отсюда, с высоты водонапорной башни, где дует теплый ветер, а солнце обжигает щеки, весь пустырь с его гостями виден, как на ладони! Видны и те, кто прячутся за стволами деревьев, и явно не планируют выделяться на Общем сборе — так, пришедшие ради галочки в листе посещаемости…
Аленка зацикливает внимание на одном из таких “представителей”, и пересекается с его мутными чёрными глазами. Неловко. Несмотря на жаркую погоду, тот одет в темное пальто с длинными рукавами, а лицо скрывает приподнятый лацкан и черный картуз с козырьком. Угрожающе выглядывают только усы, как у почтальона Печкина.
— А кто это там? — спрашивает Аленка у Тимы, кивая в сторону подозрительной личности.
— Там? Ты про Эдика, что ли?
— Эдика?
— Ага, сосед мой напротив, отец Алсушки. Неприятный тип… А что, тебе он не нравится?
Аленка повторно разглядывает незнакомца, чтобы убедиться в неприятном предчувствии. И как у такого мрачного человека с угрюмым выражением лица может быть такая жизнерадостная и открытая дочь, как Алсушка?
— Не нравится, — наконец, подтверждает Аленка. — Мне вообще теперь все это не нравится…
— И это только примерный список! — перехватывает роль оратора участковый. — Дачу семейства Ким обокрали. А вор до сих пор на свободе.
Когда эти слова сходят с уст Виктора Михайловича и ещё какое-то время эхом отзываются через искаженный глас рупора, у Аленки по спине пробегают мурашки.
Точно.
Это странное чувство не даёт ей покоя аж с прошлого года — как раз со дня отъезда Ди Каприо. Как будто и то было предрешено кем-то, или чем-то… Например, селом.
Как будто все — часть его замысла, который вот-вот начнет воплощаться в реальность. Не бывает ничего просто так, Аленка в этом уверена. Все связано. Нужно только навострить уши и научиться видеть знаки. Чем скорее — тем лучше, раз нить событий тянется аж с прошлого года…
Вор. Он ведь может прямо сейчас стоять где-то рядом, затерявшись среди толпы, и наблюдать за всеми. Что-то высматривать и, возможно, уже выискивать новую потенциальную жертву для следующего ограбления. Вдруг он думает, что если однажды деяние сошло с рук, то сойдет и во второй раз?
Аленка оббегает взглядом всех присутствующих. Снова. Но в этот раз внимательней, усердно щурясь.
Сбоку — зеваки, пришедшие ради Олесиного лимонада, в правом конце — старушки и безучастная молодёжь, готовая вот-вот сигануть в удачную минуту с собрания. В левом конце — «сцена» с Виктором Михайловичем, выступающими и сочувствующими, которые тут же принимаются жалеть тетю Кристину и закидывать вопросами. А рядом с Бочкой — активисты. Те, кто пришли спорить с участковым и всячески доказывать свою правоту, какой бы темы та не касалась.
В какой же из этих «группировок» может быть вор? Дитя ли он села? Или городской дачник? Приезжий или Постоялый?
Аленке неизвестно, хоть сейчас она и располагает возможностью смотреть на всех, как моряк на вершине мачты на свою команду. Будь она Постоялым с чудо-способностями, то, может, что-то бы, да получилось, а так — бесполезно. Слишком мало информации для догадок, тут днем с огнем не сыщешь! Да и кто сказал, что вор настолько любопытен, что рискнет показаться сегодня, лишь бы послушать о себе и потешить собственное эго? Это не факт, лишь Аленкины додумки!
Теперь за толстым дубом Аленка Эдика не находит. Как и нигде рядом. Ушел, испарился, как будто того и не было.
Но собрание продолжается. И “Сопротивлению” покидать его пока рановато.