Так вот же он! Действительно близко: прогреби пару раз, и получится достать, нарукавник этот!
Но Сенька теперь уже даже не выныривает — медленно идет ко дну.
А Моришка со Славкой все смеются.
— Да притворяется он! — отмахивается Слава, не напрягаясь. — Артист же он у нас, сейчас вынырнет, и за секунду доплывет!
Не выныривает.
Вместо Сеньки появляются лишь пузыри воздуха, тут же лопающиеся на поверхности.
— Вот же гордый-то какой! — насупливается Моришка, не скрывая недовольство. — Какой настырный, все по его должно быть! Всплыл бы давно, да и все бы тут же закончилось!
Не всплывает.
«Учители плавания» замолкают и больше не смеются. Смотрят на воду, смотрят вниз. На пузыри, которых с каждой секундой становится все меньше и, кажется, в какой-то момент и вовсе исчезают.
— Нет, правда, — удивляется Моришка, нервно хихикнув. — А чего он не выныривает-то?
Заметив выпученные от осознания глаза Славы, Аленка спохватывается:
— Так у тебя что, Слава, ничего не под контролем?!
Тут же спускает со лба плавательные ночки на глаза и ныряет сама. Под воду. За Сенькой. Находит его сразу же и, хватая за подмышки, тянет наверх. В воде даже слон пушинкой легкой покажется, так что ей не составляет никакого труда вынырнуть вместе с ним.
Другое дело — придумать, как поднять Сеню на землю и перекинуть через бортик бассейна.
Аленка поворачивается к ребятам, ища помощи, но находит лишь остолбенелые испуганные лица, искаженные в страдальческих гримасах. След смеха простыл, остался только ступор.
— А вы чего тут, а? — возвращается радостный не к месту Тимка, пришедший с ненужным уже мячом.
Только он, в отличие от других, быстро сообразив, прыгает с разбегу в бассейн, подплывая к Аленке.
— Вы чего застыли, черти? — зашипел Тимка в сторону оцепеневших Моришки и Славки. — Когда я ссу в бассейн, то хотя бы не от страха, как вы!
Вытаскивают Сеню. Наскоро раскладывают полотенце на раскаленном асфальте и опускают на него мальчика.
— Сеня не шевелится, — в ужасе шепчет Аленка. — Что мне делать? — поворачивается на автомате к Славе — брату, что всегда хвастался тем, что он в семье старший. Тот не отвечает. Все еще плавает на месте, не в состоянии пошевелиться, вместе с только очухавшейся Моришкой.
— Ой, на помощь зови бабулю свою! Скорее! — истерит Моришка, торопясь так сильно, что спотыкается о железную лестницу бассейна и ударяется о нее головой.
Все вокруг кружится. У Аленки темнеет в глазах. Тимка рядом надавливает на грудную клетку Сени, громко чертыхаясь и крича, умоляя, чтобы тот пришел в себя.
А Аленка смотрит ввысь. На взметнувших в небо ворон, закрывающих солнце. Их становится так много, что небо темнеет. Вокруг воцаряется мрак, как будто резко наступает ночь. Аленка теперь с трудом различает силуэты друзей, видя только, как вода в бассейне все не утихает да раскачивается в такт искусственных волн.
И издалека показывается Хворост. Его лысая голова выглядывает из-за скопленных в углу дачи дров и начинает приближаться. Так быстро, что Аленка даже не успевает среагировать. Он смотрит на нее своими печальными глазами и грозным рыком обрушивает истошное: «Очнись!»
Аленка подскакивает с кровати. Ловит ртом воздух, чувствуя, как вся ее одежда пропитана потом.
Она на первом этаже дачи. В ее с бабушкой комнате. Первое, что бросается в глаза — открытый настежь болотно-желтый платяной шкаф с разбросанной на полу одеждой.
— Аленка! Пришла в себя! — поднимается с кресла Нина Игоревна, суетливо направляясь к внучке. — Ты можешь собой гордиться, девочка моя! Ты спасла этому мальчику жизнь!
Протягивает Аленке стакан воды, а та сразу и выпивает все залпом.
— С Сеней все хорошо?
— Хорошо-хорошо, живехонький! А ты в обморок от шока упала, видимо. Еще бы! Тима сам там чуть не поседел и не осип на месте, пока звал взрослых. Молодец, такой хороший мальчик! Вы оба молодцы.
— А Моришка как?
— Чего, Марина? А ее, дуру, мать при всех отлупила, как только историю всю узнала. И ничего, поделом.
— Да и меня надо отлупить, ба! Я думала, что это игра у них такая, что подобное у них в порядке вещей. Поэтому и мешкалась до последнего, боялась, что они смеяться надо мной будут, если зря паниковать начну без причины. Я правда верила, что Сенька действительно притворяется!
Бабушка внучку обнимает.
— Эх, дети иногда бывают такими жестокими. Это возраст у вас просто такой начинается. Подростковый. Знаешь, когда кровь бурлит в жилах, вот всякую несуразицу и тянет творить. А ведь дальше будет только хуже… погоди Ален, ты слышишь это?