Все — часть игры, часть соревнования. Поэтому поймать и избить Хвороста — тоже игра. Такая же, как “Монополия”, “Казаки-разбойники”, “Тапочки”, “Три пятнадцать — рубль двадцать” и “Колечко — выйди на крылечко”.
А подвал — декорация.Окружение, в котором все и будет происходить.
Слава долго вынашивает эту идею. Продумывает все, и до последнего не сомневается в том, что подвал станет финальной точкой его триумфа.
А сейчас почти не верит: “Сопротивлению” с ним во главе правда удается окружить Хвороста? Загнать его в угол, провести от коротких буржуйских ворот в задний двор, да еще и так, чтобы не заметили родители? Идеально. Немного чересчур. Все оказывается в разы проще, чем он думал. Со стороны даже выглядит так, будто Хворост сам к ним пришёл, сдался добровольно.
Как бы то ни было, Слава слишком долго ждал, чтобы не завершить начатое. Поэтому он смело подталкивает своих друзей внутрь подвала, и заходит туда сам, прикрывая дверь. И они остаются один на один. “Мини-банда Чемпионов Сопротивления” против Хвороста.
— Ой, а давайте его на ночь закроем? А придем утром, — предлагает Моришка. — Его же только в темноте обычно видят, а про утреннего Хвороста — ни одной байки! Вдруг он вампир какой? Вдруг на солнце сразу испарится?
— Ты будешь рада, если Хворост на солнце испарится, моя хорошая? — спрашивает Слава.
— Конечно!
— Значит, так и сделаем!
Слава включает одинокую блеклую лампочку желтого свечения, все еще подпрыгивая и подергиваясь от накатившей эйфории. Происходящее его будоражит.
А Хворост страшнее, чем его обычно описывают. Деревянное лицо с дырками вместо глаз, изуродованное шрамами, длинные бесповоротные руки-спички, такие же ноги, хромающие от неустойчивости и лохмотья. Черные разрезанные лохмотья, покрывающее кожу-кору человека-дерево, болтаются от каждого незначительного движения.
Хворост Славе противен.
До того, что он первый заносит заточенный конец палки над головой и замахивается так, что сбивает Хвороста с ног.
— Ха! Глянь, как скукожился! Сеня, а ты чего в сторонке привстал, как фикус? Ну-ка давай, твоя теперь очередь, — невозмутимо протягивает брату палку, передавая “эстафету”.
А Сеня молчит, пряча неуверенность за сложенными руками на груди.
— Не буду, — тихо шепчет.
— Как это “не будешь”? — удивляется Славка. — Еще как будешь! Как миленький! Напомнить, чего ты добился благодаря мне? Да если б не я, у тебя и друзей бы не было здесь! Это я тебя с ними познакомил! Я заставил из книжек выбраться, чтобы ты в люди хоть вышел! Ты не помнишь, каким тютей был, два слова связать не мог? И по чьей заслуге ты раскрылся, знаешь? По моей! Все из-за меня!
— Давай, Сень! Будь мужиком! — поддакивает Моришка.
Сеня сжимает палку в руках. Так сильно, что кожу о что-то карябает.
Он смотрит на хнычущее извивающееся страшное существо и узнает в нем себя. Его бросает в дрожь.
— Давай, Сенька! Вмажь ему! — подбадривают все брат с Моришкой.
Очевидно, ему это все не нравится.
Но он всегда боялся Хвороста. Еще с прошлого года, как в первый раз увидел его лично. От одной проскользнувшей о нем мысли у Сени до сих пор встают волосы дыбом. Тут же исчезает его сельский образ загадочного умного начитанного мальчика, и заменяет городской тихоня-трусиха с кличкой “Глушитель”.
Но в селе же он другой. Здесь он может быть другим. Потому что Хворост обворовал их дачу. Самую богатую дачу села!
"Вспомни, как ты мучился, — успокаивает себя Сеня. — Как корил себя за халатность родителей к охране территории. Как не спал ночами, переживая, что их сон в любой момент может потревожить вор. Вот, главная проблема перед глазами! Так бей! Докажи себе, что ты не тряпка. Докажи, что можешь быть другим!"
Сеня сначала нерешительно стоит подальше ото всех, поэтому брат силком его подталкивает почти вплотную к Хворосту. Тогда он дрожащими руками вытягивает палку и легонько дотрагивается до спины Хвороста. Не желая причинить боль, так, будто проверяет жив ли хомячок.
А потом и посильнее ударяет. Уже уверенней, но опять не сильно. Чтобы убедиться, что Хворост, о котором все так долго говорили, лежит перед ними. Настоящий. Жмурится, опять отходит. Но во второй раз уже смелость откуда-то в нем берется, и, смотря на азарт в глазах Славы и Моришки, как те свободно себя ощущают в роли обидчиков, Сеня тоже загорается. И понимает, что сам теперь… волк! Второй удар — Хворост хнычет. А на третий раз Сеня смелеет так, что подходит и пинает того в живот.