— Вот ещё! Сержант! Приготовиться! — строго сказал он, подняв взгляд за спину Лилиан.
Обернувшись на лёгкий треск, девушка увидела позади себя троих людей закованных в уже знакомую чёрную броню.
— Сукин сын! Знала ведь, никому нельзя верить! Лучше бы бросилась в водоворот! — с отчаянием и ненавистью прокричала девушка, направляя на незваных гостей активизировавшийся инструментрон, но тот быстро выключился, выдав красное предупреждение о блокировке.
— Мисс, давайте успокоимся, мы всё объясним и поговорим как разумные люди, — обратился к Лилиан солдат в уже знакомой броне со зловещим Т-визором, но та уже не хотела слушать и бросилась на, как она считала, предателя с когтями и зубами, поддавшись эмоциям и вспыхнувшей в отчаянье плохо управляемой биотике. Эндрю в свою очередь с солдатской сноровкой ловко увернулся и выполнив классический полицейский захват, прижал верхнюю часть тела к столу, удерживая её голову, не давая возможности пустить в ход клыки. Включить в бой биотику Лилиан не могла из-за почти полного отсутствия практики. Солдаты отреагировали на это достаточно спокойно, даже не пытаясь достать оружие.
— Тяжёлый случай, — вздохнул первый, — голодный фелисид-подросток.
— Ещё и отчаявшаяся девушка, — буркнул второй.
— Термоядерная смесь, — кивнул третий.
Попытка успокоить разбушевавшуюся Лилиан растянулась почти на пятнадцать минут, пока наконец она не прислушалась к доводам и початой упаковки феличенек.
— Давай проясним, — наконец тишина была достигнута, а задобренная на время Лилиан была освобождена из плена с возможностью отойти подальше ото всех, уминала угощение. Однако озлобленный взгляд говорил о том, что времени на объяснения не так и много, — ты искала кому бы передать эти планшеты и получить помощь в награду. Ты их нашла.
— Товарищ полковник, извините, что перебиваю, но при всём уважении, у нас не так много времени. Наблюдатели говорят, что подсобники объекта уже узнали, что их подельников убрали, и уже начинают прочёсывать ближайшие к району системы туннелей и, к сожалению, не только они: были замечены сканеры. Нужно действовать быстро, — заговорил один из солдат.
— У-у-у, полковник, прям дедушка Джеймс Бонд, — фыркнула Лилиан, — так, ТЫ — шпион, и они тоже шпионы. Ну и, разумеется, я девочка не глупая, я уже поняла, что вы все шпионы русских. Кстати, а часики крутые у вас есть? С лазерным резаком. А аэрокар с ракетами и невидимостью? Он бы сейчас пригодился.
— Да, пригодился. Если бы мы тут собирались проводить спецоперацию, — проигнорировав подколку Эндрю, — сворачиваемся и уходим. Наша подопечная и так раскрыла нас почти полностью. Но, — он перевел взгляд на планшеты, — зато помогла нам быстро вернуть украденное. Всем наблюдателям уходить, встречаемся в точке эвакуации.
— Товарищ полковник, разрешите? Ещё момент. Она засветилась в местных базах. Есть запись с полными биометрическими данными в архивах. Запись гласит о, хм, нападении на офицера Альянса? — он удивлённо поднял на Лилиан взгляд.
— Это была самооборона! — резко вскочив заявила она, но «обвинитель» не обратил на это внимания, — при попытке его обокрасть?
— Нечего было жмотиться из-за сотни кредитов, я его даже не покусала, — буркнула девушка.
— К чёрту эту запись! Нет времени! Сержант, протокол ЗСД-12! — как только он обратился к подчинённому, послышался тихий пшик, и в шею Лилиан прилетел дротик с транквилизатором. Она лишь успела пикнуть со всей силы прижав к себе почти пустую коробочку с вкусняшками, прежде чем сознание начало погружаться в сладкую и тёплую тьму.
Пробуждение было грубым. Резко вскочив, Лилиан в страхе заметалась и, запутавшись в покрывале, которым была накрыта, с негромким вскриком от боли и неожиданности упала с кровати на пол. Послышался громкий треск ткани, и из неё, озираясь по сторонам, высунулась всклокоченная голова. Лилиан превратилась в натуральный радар, сканируя окружение глазами и ушами.
Однако ничего опасного вокруг не было: полумрак комнаты был пуст. Ни стоявшее рядом оборудование, напоминавшее такие же у дока Брауна из трущоб, ни симпатичные креслица напротив, ни даже панель головизора не напоминали помещения какого-нибудь центра обработки. Наоборот, казалось всё старалось быть дружелюбным, даже стены были раскрашены красивыми оттенками с изображением лугов и различных зверей в мультяшном исполнении. Дверь тоже была вполне привычной, прямо как в верхнем городе. Правда висящая в паре сантиметров прямоугольная голограмма красноречиво горела красным, говоря, что выйти из палаты самой ей было не суждено.