В свою очередь атмосферу было сложно назвать такой же спокойной. Сидящий за столом пожилой человек в строгом костюме сквозь свои очки половинки сверлил взглядом сидящую напротив девушку фелисида.
В противовес ему она сидела с хмурым видом, стараясь не ловить взгляд директора, хотя её хвост прекрасно выдавал её эмоции, которым она раздражённо махала туда-сюда. Наконец, тяжело выдохнув, хозяин кабинета устало потёр глаза, сняв очки.
— Ты, видимо, задумала меня свести в могилу, Лилиан, — нарушил он молчание, водружая очки на место, — неужели ты не понимаешь, что я и мои коллеги хотим помочь вам всем и тебе в том числе?
Аристарх Фёдорович был строгим и честным человеком, этих же качеств он требовал от остальных сотрудников и преподавателей приюта. В этом же ключе воспитывались и подопечные дети, переданные в его сиротский приют. Это были сложные дети: одних забрали у родителей-алкоголиков, другие были пойманы милицией при облаве на мелкие ОПГ. Вариантов было достаточно много, но всех объединяло одно — жуткий характер, воспитанный улицей или жестокими родителями и так или иначе преступное прошлое.
В большинстве случаев всё работало как часы. Из приюта в подавляющем большинстве выходили далеко не герои, олимпийцы и космонавты, готовые строить колонии за пределами системы Сол и двигать науку вперёд, но эти выпускники становились простыми, честными людьми, пусть и с тёмным прошлым, получившими второй шанс на нормальную и спокойную жизнь. Редкие случаи возвращения выпускников в ОПГ тоже случались, но их было достаточно мало и, как правило, они быстро растворялись в системах Терминуса, пополняя многочисленные пиратские банды. Но единицы действительно радовали своих учителей, заставляя гордиться ими, словно собственными детьми, вселяя надежду и оптимизм в тяжёлую работу.
Однако Лилиан стала для приюта настоящим проклятьем как двадцатимегатонная бомба. За полгода девушка умудрилась так или иначе повздорить и перессориться почти со всеми, а с некоторыми и вовсе передраться с использованием как когтей, так и клыков. В исключениях была лишь пара сирот и персонал. В последнем случае она просто игнорировала большинство значительную часть времени и огрызалась, если ей что-то не нравилось. Но это было на удивление редко.
Доверие же девушки из персонала смогла завоевать только повариха, у которой получилось найти путь к ней через живот, и, как бы это ни было странно, приютского кота, который позволял ей спокойно с собой общаться и даже брать на руки, чего до этого была удостоена только повариха, которая регулярно его подкармливала.
Отдельно стояли учителя и директор. Первых она внимательно слушала на занятиях, поглощая знания словно одержимая. А Аристарх Фёдорович зная её историю, просто следил за ней в оба глаза, в случае чего готовый заявить «куда надо».
Но любые же попытки перевоспитать её или хотя бы смягчить характер, найдя русло, где бы она могла спокойно выпустить свой склочный темперамент, оканчивались полным провалом. Директор прекрасно понимал причины этого: в конце концов он получил довольно подробное описание мест откуда она появилась и что с ней делать в крайнем случае. С пелёнок расти в криминальной обстановке, где положиться можно было на очень редкого человека. Сражаться за выживание каждый день и рисковать свободой, а то и жизнью, только чтоб поесть. Не зная, кто твои родители и кто ты.
Масла в огонь подлило и то, что девушка была биотиком, о чём директору по какой-то причине никто не сообщил, отчего пришлось срочно составлять об этом рапорт и запрашивать дальнейшие действия. Ответа, не смотря на срочность, пока не было.
От этого всего сравнение Лилиан с бомбой было ещё более актуально. Хоть Аристарху и не нравилось опускать руки, но против этой девочки он не смог противопоставить ровным счётом ничего. Среди персонала не было биотиков, которые бы смогли усмирить её в случае чего, а значит, при худшем исходе, могли быть жертвы И после произошедшего, даже будучи атеистом, Аристарх Фёдорович умолял каких-нибудь богов забрать её куда-нибудь, подальше от него и остальных детей.
— Я не специально, — буркнула в ответ девушка, поморщившись, — они первые полезли ко мне с кулаками всей толпой. Как одурманенные.
— Мне они рассказали, что ты хотела поиздеваться над новеньким, — от этих слов лицо Лилиан приняло сначала изумлённое, а через миг озлобленное выражение.