— Это не поможет, — произнесли Кайнетт и блондинка почти в унисон. Они переглянулись, маг приглашающе махнул рукой, как джентльмен, уступая даме (пусть и откровенно странной «даме», но манеры есть манеры) возможность высказаться первой.
— Все эти заклинания — от обычных ранений и болезней. Тебе разве не объяснили в школе, что бывают противоядия от простых и от магических ядов? Почему ты думаешь, что с ранами это не так? Ожоги от горящего масла и от Губрайтова огня — это совсем не одно и то же, и заклинания для их обработки нужны разные. В этих ранах чувствуется сильная магия, против таких нужна «Вулнера санентур» или столь же сильные чары, но я ими не владею, да и вы, полагаю, тоже.
— Даже и не слышал о подобных, — признал маг. Но сам факт, что тут есть мистерии такого уровня, его заинтересовал. Продвинутый учебник по целительству точно стоило приобрести раньше.
— По-моему, ты просто морочишь нам голову… — негромко произнесла старшая ведьма, опуская палочку. — Кстати, не помню твоего имени, мы встречались в школе?
— Луна Лавгуд, поступаю в Хогвартс в этом году, — безмятежно представилась блондинка.
— Гермиона Грейнджер, Гриффиндор, перешла на второй курс.
Они обе посмотрели на мага, и тот пожал плечами и ответил, в надежде, что после этого от него отвяжутся:
— Джеймс Мерфи, магглорождённый, в школу пойду через год. Что касается этого, — он коснулся лица, — я пытался сварить зелье по учебнику, но допустил ошибку в рецепте, когда состав уже был наполнен магической энергией, в результате котёл практически взорвался. Его куски, пропитанные магией, и нанесли эти повреждения. Их нельзя назвать физическими в полной мере, обычные лекарства и слабые зелья против них не помогают.
— Жаль, моя версия была намного увлекательней, — вздохнув, призналась Лавгуд. — Но если ты не хочешь оставить их на память как красивые шрамы, то школьный курс чар тебе не поможет, в наше время там не изучают такое. Нужно идти или к целителю, или в аптеку. Настойка растопырника, эликсир бадьяна — средства от проклятий и магических ран. Не сразу, однако они должны помочь. Но, по-моему, лучше оставить. У тебя будет очень мужественный вид, Джеймс.
— Любые раны нужно лечить немедленно, — безапелляционно заявила Грейнджер, не давая забыть о своём участии в разговоре. — И лучше делать это у профессионалов, а не ходить по знахарям или талую воду пить.
— Вы из магглорождённых, мисс Грейнджер? — слишком вежливо поинтересовался Кайнетт.
— Да, и не скрываю, — ответила она немного резковато. Видимо, уже были проблемы с дискриминацией. — А что с того?
— Просто слова о знахарях очень иронично звучат посередине Косой аллеи в магазине, где есть травники вроде «Тысяча и один целительный отвар из майских одуванчиков», — маг постучал пальцем по корешку книги на стеллаже. — И ещё, мисс Грейнджер, неужели вас в школе не учили обращаться с вашей палочкой?
— Разумеется, учили. Целый год нас этому обучали, на «Чарах», на «Трансфигурации»… Да на половине уроков! И до этого я за месяц прочла все учебники по работе с палочками и заклинаниям.
— И никто из преподавателей не объяснил, и ни в одной книге вы не прочитали, что без предупреждения направлять жезл в лицо незнакомому волшебнику не только крайне грубо, но и просто небезопасно? — с пренебрежением и сарказмом спросил Арчибальд. — Для вас, в первую очередь. В другой ситуации я мог бы и даже обязан был ударить в ответ на это.
— Прошу прощения? — ведьма оскорблённо вскинулась и отступила на шаг, словно испугавшись неожиданного удара кулаком или попытки сломать палочку.
— Дуэльный кодекс магической Британии от 1723 года, раздел третий, «Причины для дуэли, не требующие объяснения и всякому волшебнику очевидные». Номер пункта уже не помню, но там точно была такая в первой дюжине, — произнесла Лавгуд, затем вытащила из-за пояса мистический знак и точно так же поднесла к лицу Грейнджер. — Делаешь вот так, и готов вызов на дуэль. Хорошие были времена, сейчас уже нет той романтики…
— Но… я же хотела помочь, — совершенно растерялась та от такого отношения.
— Или же вы могли превратить мою голову в камень, сжечь, заморозить, ослепить меня, стереть память, подчинить своей воле… — перечислил Кайнетт несколько наиболее ходовых боевых заклинаний из прочитанных учебников. — И сотню ещё самых разных вещей. Я же не знал, что вы собираетесь произнести. А потом не знал, используете ли именно то заклинание, которое называете, — он очень хотел добавить, что думает о самоуверенных недоучках в первом поколении, но удержался. С огромным трудом. С точки зрения посторонних он сейчас обретается в том же самом качестве. Как же это злило!