Шаркая ногами, обутыми в изрядно истоптанные тапки в виде лежащих на спине и обхватывающих четырьмя лапами лодыжку медведей, он брёл к двери, жалея о том, что она не открывается наружу, и что он, не может резко распахнув дверь скинуть незваного посетителя с лестницы…
Подойдя в плотную к двери, Хёг остановился и глубоко вздохнув резко распахнул её. Перед взором предстала широкая спина, обтянутая кожаным плащом из воловьей кожи. Обладатель спины снова попытался ударить в дверь каблуком видавшего виды массивного сапога. Не встретив преграды, нога влетела в квартиру и прибольнейше врезалась в голень Хёга.
– Ааа! – взревел он, сграбастав волосатыми руками плечи обтянутые грубой кожей и приподняв их владельца закинул пришельца в квартиру.
С трудом удержавшись на ногах широко раскинув руки посетитель прогрохотал сапогами по полу и крутанувшись на подбитых металлом каблуках повернулся к Хёгу. Тот прыгал на одной ноге с силой сцепив зубы пытался удержать мечущиеся в голове брачные слова.
– Хёг, дружище, как же я рад тебя видеть! Старый пройдоха! – гость с раскинутыми руками ринулся на хозяина, заключил его в богатырские объятья.
Наобнимавшись он отстранился и оглядел комнату.
– Ё, ты что был в запое? И какого ляда так громко орут обезьяны?
– Пульт сломался. – невозмутимо ответил хозяин. – Пиво будешь?
– Начать можно и с пива, – расплывшись в улыбке сказал гость, и уверенно прошагав в зал выдернул из розетки провод от телевизора.
Наконец–то в помещении воцарилась тишина. И стало слышно, как в голове Хёга пронеслась одинокая мысль: “В холодильнике должна была остаться селёдка”
– Прохор, пошли на кухню, – Хёг захлопнул входную дверь, и зашагал из прихожей.
– Погоди, там на площадке баул. – поименованный Прохор направился к входной двери.
Хозяин махнул рукой и продолжил свой путь.
Выглянув за дверь сграбастав рукой тяжёлую брезентовую сумку, мужчина направился вслед за Хёгом. На ходу развязав и запустив руку в баул, он выудил оттуда бумажный свёрток. Войдя в кухню положил его на стол со словами:
– Я закуску принёс. – и начал его разворачивать.
В глазах Хёга впервые за вечер мелькнула искорка интереса. Последняя мышь съехала из его холодильника, когда он цинично поставил в него недоеденную селёдку, покрытую кольцами красного лука. Недоел он её по той лишь причине, что у него кончился чёрный хлеб. А другого в его доме отродясь не водилось.
Поэтому, доставая из дверки холодильника пару тёмных бутылок он с интересом поводил носом, пытаясь угадать содержимое свёртка.
– У меня тут селёдочка, – протяжно и с предвкушением произнёс Прохор. – У тебя лук найдётся?
У Хёга снова задёргалось веко. Лицо на миг исказила гримаса вселенского страдания.
– Ещё буханочка бородинского, сальце с чесночком, шпротики, и твой любимый козий. – перечислял Прохор, разворачивая увесистый свёрток. – Что на счёт лука?
– Найдётся. – разом повеселев ответил Хёг.
Движения стали менее заторможёнными, а на заросшем бородой лице появилась довольная улыбка. Он поставил на стол бутылки, предварительно свернув пальцами не предназначенные для этого отпрессованные крышки. Из горлышек выступили шапочки пивной пены, и лениво перевалившись через край аппетитно поползли вниз по запотевшим бокам бутылок. В помещении распространился дурманящий аромат хмеля.
Взяв с полки две глиняные кружки, добавил их на дубовые доски стола. Выдвинул из–под мойки обутой в медведя ногой корзину с репчатым луком.
– Шикарные тапки.
Хёг с подозрением посмотрел на Прохора, ища в его лице намёки на издёвку, но не найдя таковых, расслабился и продолжил чистить лук.
– Тёплые. И подошва мягкая. – объяснил он свой выбор, не обращая внимания на текущие по кучерявым щекам слёзы.
Прохор выудил из глубин парусиновой сумки квадратную бутылку с прозрачной жидкостью, заткнутую чобиком, и сунул её в морозилку, прокомментировав:
– Пусть отдохнёт.
Разлил пиво по кружкам, и взялся за нарезку, а точнее колку твёрдого козьего сыра. К запаху хмеля примешалось амбре старых нестиранных носков, которые только что были сняты с ног, пробыв перед этим целый день в идущих сапогах.
Хёг втянул носом и с предвкушением сглотнул слюну. Отложив нарезанный лук, взял кружку, игнорируя ручку обхватив её за бока, и стукнувшись с кружкой в руке Прохора, по старой традиции смешав пену произнёс: