Хозяин снова кивнул, соглашаясь с аргументами.
– Короче, я решил подёргать за ниточки…
– И?
– За квартиру оплата просрочена на месяц. Машина во дворе под толстым слоем пыли. Телефон вне сети два месяца. Деньги на балансе СИМ–ки есть, а звонков нет. – гость замолчал и посмотрел на хозяина.
– Ну всё это можно объяснить при желании.
– Позавчера, тринадцатого, я весь день просидел на кладбище, возле могилы Ольги.
Хёг переменился в лице. Брови сошлись, образовав глубокую вертикальную морщину, усы встопорщились, с лица сошло ощущение скуки.
– Мог бы сразу с этого начать. – серьёзно заявил он.
– Мог бы, – согласился Прохор, разливая по третьей. – За Ольгу.
– За Ольгу. – повторил Хёг, и они выпили не чокаясь.
Посидели молча.
Каждый вспомнил свою историю, связанную с этой мудрой и стойкой женщиной. Её ум, красоту, верность единственной любви. Оба мужчины были хорошо знакомы с Ольгой, оба любили её как сестру, но только Эрик хранил её в своём сердце и ни за что бы не пропустил день её смерти. Многие годы для него оставалось неизменным ритуалом посещение неприметной могилки со старинной каменной плитой. Обрезать ветки, выдрать сорняки, поставить цветочки и молча посидеть. Выпить чекушку водки без закуски, вспоминая былое. Эрик приезжал в любую погоду, в любом состоянии. И, если на этот раз он не пришёл, значит либо он мёртв, либо ограничен в свободе.
Хёг кивком указал Прохору на сало, встал, скрипнув стулом, подошёл к мойке, взял два гранёных стакана. Вернулся, поставил их на стол и снова взгромоздил свой зад на протестующий скрипом стул. Тем временем Прохор, поняв старого друга без слов, положил на пронюханные кусочки угольно–чёрного хлеба белоснежные ломтики свиного сала. Украсив данное произведения кулинарного искусства парой перьев зелёного лука, истекающего на сломе тягучей слезинкой. Поднял склянку и разлил остатки жидкости в принесённые стаканы, брезгливо игнорируя потрудившиеся на разогреве рюмки.
– Да. Нечего тянуть, Эрику явно нужна помощь. – сказал Хёг, беря наполненный наполовину гранёный стакан в одну руку и монохромный бутерброд с изумрудным навершием в другую.
Товарищи посмотрели друг на друга, наперегонки выдумывая подходящий тост. Первым оказался хозяин.
– Ну, за охоту!
– За охоту! – кивнув повторил Прохор.
Продукт растворился в бездонных глотках собутыльников. Вслед за огненной отправились трепетно пережёванная с душою сделанная закуска.
Посидели.
– Буду готов через 15 минут. – обронил хозяин.
И, несмотря на свою комплекцию, легко поднялся над музыкальным стулом, который с явным облегчением выдохнул скрипом трущихся деталей напоследок.
Прохор тоже поднялся и засуетился с приборкой. Негоже оставлять бардак, если не знаешь, когда доведётся вернуться.
Глава 3 ДОРОГА
– Хороший аппарат. – похвалил Хёг машину. – Агрессивная резина.
– Муды наше всё! – довольно осклабился обласканный Прохор. – Конечно, в наше время это уже не так актуально. Но лучше иметь и не пользоваться, чем не иметь.
Они сели в высокий чёрный внедорожник и, устраиваясь поудобней, синхронно заёрзали задницами на кожаных сиденьях.
– Какой год? – оглядев салон задал дежурный вопрос пассажир.
– Десять лет уже. Но обслужена и движок тут миллионик. Так что ещё побегает. – с гордостью за своего коня заявил Прохор.
– Ты всегда лошадей любил, сколько тебя помню. – покивал Хёг.
Движок завёлся с пол–оборота, и из–под капота взревел разбуженный медведь–трёхлетка. Немного проревевшись, поутих и басовито замурлыкал на одной ноте.
– О как. – одобрительно отметил товарищ и потянулся к ремню.
– Дизель. – со знанием дела подтвердил Прохор и, воткнув заднюю, резво выкатил из парковочной ячейки, выбросив при этом облачко чёрного дыма, будто рассерженный кальмар.
Переключился на переднюю и, бросив машину в галоп, выкатился на дорогу. Мужчин вдавило в кожаные спинки сидений. Ткнув толстым пальцем кнопку на торпеде, Прохор затопил салон звуком. Из динамиков полились обертоны музыки группы «Агата Кристи», сообщая всем слушавшим:
«… Налейте крови бокалы синие пусты
Давайте выпьем за обаяние борьбы
За идеалы, мы их ковали на огне
За ваших дочек, которых я возьму себе…»
Машина летела по автостраде, в крайнем левом ряду. Справа и слева пролетали автомобили и уносились назад: с бешеной скоростью с одной стороны и неторопливо с другой.
– Эрик звонил мне несколько месяцев назад.
Прохор убавил звук, и спросил:
– И что говорил?
– Да в том–то и дело, что ничего особенного. Ни звал никуда, ни планировал приехать. Позвонил узнать, как дела. Представляешь? Эрик, как матушка заботливая, звонит узнать, как у меня дела. Говорю и понимаю, как это странно звучит, а вот тогда не насторожился… Баран толстолобый.