– Ты прав, по коврику не ходили уже около двух месяцев. – осмотрев пространство лестничного пролёта Хёг провёл ладонью по притворной планке, и сосредоточился на замочной скважине.
– Похоже, он частенько приходил навеселе. Накладка замка вся искарябана. Не поймёшь теперь, вскрывался ли замок без ключа.
Он надавил кнопку звонка, и прислушался. Из–за двери раздались электронные переливы соловьиной трели. Постояв так с пол минуты, Хёг перестал терзать бесполезный звонок, и натрудившийся соловей замолк, так и не сумев привлечь чьего–нибудь внимания в недрах квартиры.
Достал из необъятных внутренностей плаща небольшой гуттаперчевый футляр из тонкой лайкры, с молнией по трём сторонам. Расстегнул, явив взору несколько поблёскивающих металлом плоских загогулин, с нанесёнными рунами на боках, и без сомнений определив необходимую, выудил хрупкую на вид деталь контрастно грубыми пальцами.
Прохор стоял на стрёме прислушиваясь к возможным шагам с лестничных пролётов. Широкой спиной загораживал от соседских дверных глазков присевшего на корточки Хёга, ловко орудовавшего в личинке замка. Раздался сухой щелчок, дверь отварилась на пару сантиметров.
Хёг осторожно вошёл первым, внимательно читая возможные следы. Включил свет в прихожей, клацнув старым советским выключателем. Перейдя порог квартиры, он автоматически перешёл на охотничий шаг. Не увидев ничего интересного, ступая с носка на пятку перетёк в зал, невероятным образом, не скрипнув ни одной рассохшейся половичкой. Сзади послышался щелчок замка. Прохор, зайдя в квартиру, захлопнул за собой дверь, чтобы не привлекать ненужного внимания к их похождениям. И подошёл к стоящему в распахнутых дверях зала товарищу. Хёг остановился на границе помещений и окинул взглядом светлую комнату, с уютным эркером в бежевых тонах.
На столе стояли две тарелки с мумифицированными остатками трапезы. Без проведения криминологической экспертизы было бы невозможно разобрать, чем являлось содержимое пару месяцев назад. Довольная плесень славно порезвилась над бренными останками брошенного ужина, сыто торча во все стороны шапками пушистых стеригмий с завершённым мейозом. Рядом с тарелками располагались пара бокалов, с доньями изукрашенными остатками сухого, в прямом смысле, вина. Между бокалов возвышалась откупоренная бутылка французского гренаша.
Хёг неторопливо двигался по залу, обходя его против часовой стрелки, будто откручивая время назад внимательно рассматривая и подмечая детали. Прохор следовал за ним по пятам, не пытаясь, впрочем, мешать ему вопросами и не отвлекая своими рассуждениями. Позже они смогут обсудить наблюдения, и наложив матрицы друг на друга, увидеть важное.
Закончив с залом, они обошли остальные комнаты. Включили телевизор, проверив на каком канале тот был оставлен. Полистали книги, лежащие на рабочем столе и на прикроватной тумбочке. Заглянули в шкафы и ванную комнату. Хёг указал кивком на ноутбук, и Прохор сунул его в сумку, весящую на плече, не забыв прихватить зарядку.
Обойдя все комнаты, и сунув свои носы во все щели, друзья остановились в прихожей, закончив обход в той точке с которой начали.
– Прохор, ты слышишь запах?
Мужчина принюхался, поводил носом из стороны в сторону. Прошёлся по помещению, и заглянул в зал, не переставая с силой втягивать воздух через раздутые ноздри крупного носа. Выдохнул, посмотрел на Хёга непонимающим взглядом.
– Много слышу, но ничего выбивающегося.
– Да, на гране исчезновения. Смесь полыни и мёда.
Прохор помрачнел, и попробовал принюхаться ещё раз. Теперь уже зная, что именно нужно искать, он сосредоточился на ощущениях. Через минуту тщетных попыток, развёл руками.
– Моему носу далеко до твоего. Но ты уверен, что это полынь и мёд, а не абсент кто–то хлещет в соседнем доме закусывая блинами? – без особой надежды уточнил он, становясь всё более смурным.
Хёг пожал плечами. И ещё раз огляделся.
– А в целом что чувствуешь?
– Нехорошее чувствую. Тяжесть какая–то ощущается. Какое–то зло таящееся и наблюдающее. Уйти хочу. – медленно с расстановкой перечислил свои ощущения Прохор. – Не было такого ощущения никогда у Эрика дома. Не было и быть не могло. Само его присутствие выжигало «подобное» без остатка. А теперь гляди ж, наползло. Буркалы из углов пялит и форму меняет, а отвернёшься когтистыми лапами к спине тянется. Брр, мерзота поганая!
– Значит не абсент. – удручённо пробормотал Хёг себе под нос.
Лампочка в прихожей неожиданно заморгала, будто вокруг неё заметался крупный мохнатый моль. Из выключателя донеслось недоброе шипение.