- Поехали, - велела она мрачно. Пристегивая ремень, она отметила про себя, что даже прокатная машина Павла была вызывающе красной, как открытки на день Святого Валентина. И явно из дорогих.
«Пижон и в Норвегии найдет, как привлечь к себе внимание».
Чем дальше они удалялись от поселка, от фьордов, тем гаже становилось на душе у Алисы. На минутку вообразив свой отъезд в Россию, она и вовсе чуть не расплакалась.
Пашка тем временем пытался ее отвлечь болтовней, рассказывая, что произошло в городе Б за время ее отсутствия.
Нину уволили из Института Искусств, она переночевала вместе с Пашкой у него дома, и наутро их застала Маринка. Она вызверилась и ключом исцарапала его новую тачку, разгромила Нинкину квартиру, изрисовав стены краской. Причем не просто ругательствами, а логотип фирменный вывела, чтобы, так сказать, кошка знала, чье мясо съела. Но Нинка, не будь дурой, скооперировалась с Анфисой Павловной и они вместе замутили какое-то расследование, потому что оказалось, что Заваркина давно под «Новый век» копает.
Алиса поражалась тому, каким чужим и непривычным теперь ей кажется ее маленький мирок. Всего полторы недели, а какой крутой поворот совершила ее дорога! Даже простая и привычная картина – Анфиса Заваркина ведет расследование – кажется такой далекой и нереальной.
Алисе вдруг устыдилась своих мыслей. Четыре года назадона втянула свою сестру в эту историю с «Новым веком», а теперь, когда та что-то нащупала, завела про «чужое» и «далекое». Алиса почувствовала котом, который научился открывать банки с кошачьим кормом и вообразил себя властелином мира, совершенно не осознавая того, откуда эти банки с консервами берутся в его доме.
«Стандартное посткоитальное эстрогеном спровоцированное помешательство. У меня бурный роман с красивым иностранцем. Безумный секс. Романтика. Планы. Это нормально. К сожалению, пройдет».
- Ты видел это видео? – спросила Алиса у Пашки. Он устал от звука собственного голоса и теперь выбирал радиостанцию.
«Радио «Норге», - возвестил джингл из колонок.
- Это приличное радио? – спросил Павел недоверчиво.
- Типа нашего «Маяка», - ответила Алиска, прикусила костяшку указательного пальца на правой руке и посмотрела на своего водителя. Тот заметил ее быстрый взгляд и понял, что она ждет ответа, но, как назло, их экипаж собирался вписаться в крутой поворот, после чего машину сразу же проглотил туннель, встречная полоса внутри которого была закрыта на ремонт, отчего водителям приходилось маневрировать с ювелирной точностью. Павел не мог отвлечься, но Алиса и не настаивала, снова уставившись в окно. Радио «Норге» вознаградило их уши удобоваримой мелодией в стиле «европоп», которому Алиса тихонько подпевала.
- Не видел, - признался, наконец, Пашка, - и, если честно, не хочу смотреть.
- Я тоже, - поспешила присоединиться Алиса.
- Но надо, - вздохнул Павел, - надо посмотреть и раз и навсегда закрыть этот вопрос.
Все Алисино существо противилось предстоящему насилию над психикой, но разум признавал, что Павел прав. Эта история должна получить достойную развязку и начать потихоньку забываться.
- Мы почти приехали, - объявил Проценко. Алиса встрепенулась: она не заметила, как задремала.
Въехав в Осло, Пашка сбросил скорость и вскоре они уже парковались напротив средневековой крепости Акерхюс.
- Смотри, шлюхи! – почему-то обрадовался Павел, указав через лобовое стекло на улицу.
Действительно, крепость закрылась для посетителей всего час назад, но у ее входа уже появились вечерние «достопримечательности» Осло: роскошная фигуристая арабка в белом кружевном коротком платье и красных лакированных сапогах до колена, рядом с которой паслась невысокая блондинка-незабудка в выцветшей джинсе и парень-проститут, который не обращая внимания на прохожих, перетянул резиновым жгутом свою левое плечо и засадил в вену шприц.
- Ням-ням, - сказала Алиса, впервые за все путешествие улыбнувшись.
- Ты про шлюху или про героин? – уточнил Павел. Он достал телефон и набрал номер.
- Про страну, - непонятно ответила Алиса.
- Привет, мудила, - сказал Пашка в трубку с улыбкой, - ты уже приземлился? Чудно. Я Алиску забрал из пещер, она там с парома свалилась и каким-то мужиком познакомилась, жила у него, прикинь? Норвежец, ага, здоровый такой с бородой…
Алиса устало посмотрела на Пашку. Она предпочла бы умолчать о Бьорне. Ей не хотелось о нем никому рассказывать.
- Да, всё рассказал. Сам у*бок! Я, по-твоему, должен был ей вранья нагородить? Зачем? Зачем? – Пашка снова завел мотор и медленно тронулся вдоль тротуара, - пошел ты!
Проститутки, завидев медленно едущую машину, подошли к обочине. Алиса разглядела, что у арабки молодое и очень красивое лицо: темная гладкая кожа, большие влажные глаза, нос с горбинкой и полные, красиво очерченные губы. Она разочаровано махнула на Алису сумочкой, когда поняла, что машина едет мимо.
- У нас в таком виде девки в универ ходят, - пробрюзжал Павел, - сапоги точно такие были. Сам видел.
- Куда мы едем? – поинтересовалась Алиса. Ей не было никакого дела до того, в каком виде девки ходят в универ.
- Во Фрогнер-парк. Этот тип прилетел утром, поселился в отеле и весь день по городу гуляет!
- Ты так говоришь, будто это плохо, - подначила его Алиса. Она помнила, что Пашка всегда начинал свое знакомство со страной с ближайшего бара.
- В каком ты отеле живешь?
- Я живу в съемной квартире, - ответила Алиса, и отвернулась к окну, дав понять, что больше эту тему обсуждать не намерена. Павел не стал приставать.
Непреложное правило: никто в городе Б не должен знать, что Вася Заваркин-старший жив. Даже те, кто не знаком с ним лично, не должны ни видеть его (даже мельком), ни слышать о нем (даже краем уха). Для всех жителей стран СНГ и кое-какого ближнего зарубежья Вася был мертв.
Алиса нервничала. Ей хотелось поскорее разделаться с неприятностями, и в то же время хотелось отсрочить наступление часа Х. Чтобы отвлечься, она принялась набирать e-mail для Аси.
«Чтобы ты ни нарыла и какую бы информацию ни нашла, публикуй ее, не медли. Не оглядывайся на меня»,- в таком виде письмо улетело к Заваркиной-старшей.
Не прошло и трех минут, как Алисин смартфон завибрировал.
«Отдыхай, ни о чем не думай. Картинка почти сложилась»,- писала сестра.
Алиса вздохнула и выбралась из машины. Калитка, ведущая в парк, была еще открыта, и рядом со входом светился прозрачный кубик паркового кафе.
«Ни о чем не думай. Отдыхай. Звучит, почти как издевательство. Аська думает, что я в Эурланне, скачу верхом на лосе, обнаженная и прекрасная, а потомок викингов в сувенирной шапке с рогами готовит мне какао. Ха! Куда там! Меня уже выкрали и привезли на дружескую пирушку, на которой заставят хлебнуть настойки из мухоморов и подождать до закрытия таверны, чтобы узнать умру я или выздоровею».
В моменты нервного напряжения в голове у Алисы рождались весьма поэтичные образы. От калитки до порога кафе она дрожала всем телом, несмотря на то, что на улице было тепло.
Лаврович нашелся сразу. Они сидел в углу, освещаемый молочно-белым сиянием, исходящим от монитора и был похож на приведение в кашемировой водолазке. Кроме него, в кафе засиделась семья, состоящая из четырех поколений женщин – мамы, бабушки, дочери и крохотного существа, спящего в розовой коляске. Все были облачены в легкие парки и резиновые сапожки «Hunter», даже малявка. Рядом со столиком сидел пятнистый спаниель и уминал круассан.
Алиса с завистью посмотрела на них – счастливые! Гуляли по парку, угощались малиной, сейчас пьют кофе и болтают, вечером посмотрят кино и лягут спать, закутавшись в тонкие хлопковые простыни, какие продают в Скандинавии на каждом шагу. Им не надо выяснять, что произошло четыре года назад в том проклятом лодочном сарае, на тех вонючих лежалых матрасах.
- Привет, - Лаврович поднялся им навстречу. Алисе достался от него поцелуй в щеку, а Павлу – полный презрения взгляд. – У нас есть час до закрытия.
- Так давай же не будем терять время, - выдохнула Алиса обреченно.